Основание и Империя - страница 75

Шрифт
Интервал

стр.

11. Интерлюдия в космосе

Блокаду удалось удачно прорвать. В огромном космосе даже в десять раз большее количество звездолетов не могло контролировать все пространство. И маленький корабль, имевший умелого пилота и полагавшийся на свое счастье, всегда мог проскочить куда нужно.

С полным хладнокровием Торан вел свой звездолет от одной звезды к другой. Если слишком большие звездные массы делали космический прыжок невозможным или трудным, то и детекторы вражеских кораблей в таком тяготении были практически ненужными и бесполезными. И когда кольцо блокады было прорвано и они вышли из сферы мертвого космоса, куда не могло дойти ни одно сообщение, ни одна депеша, впервые за три месяца Торан перестал чувствовать одиночество.

Целая неделя прошла, в течение которой программы вражеского радио говорили о все возрастающем контроле над Основанием. Это была та самая неделя, когда вооруженный торговый корабль Торана быстрыми межзвездными прыжками двигался из периферии Галактики.

Эблинг Мис позвал его из каюты пилота, и Торан оторвался от своих схем и звездных карт.

— В чем дело?

Торан зашел в маленькую центральную каюту, которую Бейта превратила в гостиную. Мис покачал головой.

— Понятия не имею. Комментатор Мула будет зачитывать специальное сообщение. Я думал тебе интересно его послушать.

— Хорошо. А где Бейта?

— Накрывает на стол, занята придумыванием меню и еще чем-то по хозяйству.

Торан уселся на кровать, которая служила постелью Магнифико, и стал ждать. Пропаганда «Специальных бюллетеней» Мула была утомительно однообразной. Музыкальный марш. Затем слащавый голос комментатора вещал пустячные события одно за другим. Потом — пауза. И в конце победно звучали трубы и раздавались приветственные крики в честь Мула.

Торан терпел. Мис бормотал себе что-то под нос. Появился комментатор и короткими фразами принялся передавать о звуках битвы, скрежете металла и победах.

— Быстрая атака эскадры под началом генерал-лейтенанта Самнина принесла победу, выбив из Имссс…

Ничего не выражающее лицо комментатора на экране померкло. И появилось изображение космического боя: множество звездолетов обменивались залпами. Голос продолжал греметь:

— Самым поразительным в этой битве была схватка крейсера «Созвездие» с тремя вражескими звездолетами типа «Нова»…

Изображение на экране вновь поменялось. Большой крейсер находился рядом с маленькими звездолетами, один из которых вдруг вспыхнул и взорвался. Крейсер «Созвездие» кинуло в сторону, и он едва успел уйти от второго залпа противника.

Комментатор не останавливаясь говорил, и экран непрерывно показывал, пока от маленьких звездолетов ничего не осталось.

Затем опять была пауза, и на экране появились картины старой битвы при Мнемоне, причем было добавлено длинное описание опасного приземления и показан горящий город с усталыми пленными. Вновь пауза — и на этот раз ожидаемые звуки литавр. Но вот на экране появился длинный коридор, по обе стороны которого стояли солдаты, и перед ними начал выступление правительственный оратор в форме советника. Раздавшийся голос был тяжелым, медленным и торжественным.

— По приказу нашего суверена объявляется, что планета Убежище, до сих пор сопротивляющаяся, капитулировала. В настоящий момент силы нашего суверена оккупируют планету. И можно заключить, что оппозиция сломлена.

Сцена исчезла. Комментатор сообщил, что о дальнейших событиях объявит особо. Затем раздалась танцевальная музыка, и Эблинг Мис выключил экран.

Торан поднялся на негнущихся ногах и вышел. Психолог даже не пытался удержать его. Когда Бейта вышла из кухни, Мис сделал ей знак, чтобы она молчала.

— Они взяли Убежище, — пояснил он.

— Уже?

Глаза у Бейты округлились, ей не хотелось верить. В шоковом состоянии она смотрела на Миса.

— Без борьбы, без дурацкой борь… — Мис не договорил, ком стоял у него в горле.

Он помолчал, сглотнул, потом сказал:

— Лучше не трогайте сейчас Торана. Ему не по себе. Давайте поедим без него.

Бейта вглянула в сторону рубки, потом безнадежно посмотрела на психолога.

— Хорошо.

Магнифико, незамеченный, уселся за стол Он не говорил и не ел, и на лице его был написан такой страх, что казалось, в его теле не осталось больше жизненной силы.


стр.

Похожие книги