— Андрюша, с тобой все нормально? А то смотрю, лежишь и лежишь, думаю, может, плохо стало.
— Все нормально. Просто вечерний клев жду.
— А утренний как прошел?
Андрей достал из воды садок, в нем плескались язи и подлещики.
— Забирай, Сергей Иванович, я все равно с рыбой возиться не буду.
— Ну так а чего ж! — Старик пересыпал себе улов, Андрею протянул ведерко, накрытое мокрой тряпкой. — Червей возьми, у меня остались. Я бы тоже, конечно, на вечерней зорьке посидел, да жена ждет, заругает. Тебе хорошо, ты не женат... — Увидев, как помрачнело лицо парня, он попробовал сменить тему. — Ты, если ерш попадаться будет, не выбрасывай, Анна Федотовна уху нам сварганит. У меня под уху водка хорошая...
Андрей лишь кивнул в ответ. И старик погреб к берегу, бормоча под нос:
— Вот хрен старый, дернуло про женитьбу сказать! Знал же все...
Еще с курсантских годов у Андрея была невеста, Татьяна. Он сюда, на базу, как-то с ней приезжал, уже лейтенантом. Видная такая, прямо хоть на обложки журналов помещай. Свадьбу хотели сыграть еще прошлой осенью, ждали, что вернется Андрей с Чечни, возьмет отпуск...
А оно вон как получилось. Татьяна всего раз в госпитале его навестила. Как увидела послеоперационного, с этой раной — и все, и забыла, что платье подвенечное уже выбирала.
Осуждать девку, конечно, легче всего, а понять можно — испугалась. Ну как всю жизнь сиделкой при инвалиде провести придется?
Весло неудачно вошло в воду, подняло брызги, а ветер кинул их в лицо Сергея Ивановича. Он вытерся рукавом и уверенно сказал:
— Ничего, поправится парень, обязательно. Худшее-то позади. Теперь бы растормошить его как-то...
4
Руководителем службы охраны у Стаса был Васильев, спокойный мужичок лет за сорок, бывший майор милиции, которому надоело пахать за копейки. На службе он звезд с неба не хватал, хоть был исполнительным, порядочным, но всегда действовал без всяких авантюр и риска, а с такими качествами карьеру не сделаешь. В общем, ушел из органов Васильев.
Сейчас он сидит в своем небольшом кабинете, любуется недавно сделанной фотографией. На ней — шестилетняя доченька, Варенька, среди луговых цветов, и на головке венок из желтых одуванчиков. Замечательная фотография! Ее даже на стенде в детском саду вывесили, куда доченька ходит.
Варенька — долгожданный ребенок. Женился Васильев еще в двадцать лет на первой своей любви, однокласснице, и по сей день уверен, что нет краше и лучше этой женщины, а вот с детьми как-то долго не получалось. Подумывали уже из детдома на воспитание взять, и Тут счастье выпало —
Варенька родилась. На имени сам настоял, назвал так же, как и жену зовут...
Панин заканчивает разговор по телефону, и Васильев, убирая фотографию, спрашивает с улыбкой:
— Я так понял, опять дружок твой влип, Мишка?
— Правильно поняли, — со вздохом отвечает Вадим. — Выручать надо.
— Выручай. Сегодня ты свободен, машину шефа только на сервис покажи.
Машина у Стаса — что надо машина, серебристый «мерс». На нем и подъезжает Панин к нужной станции метро, вылезать не спешит, через стекло обозревает ситуацию, прикидывая, как поступить дальше. Так, есть маленькая зацепка: на ступеньках, у колонн, стоит девочка-курсантка из школы милиции, ответственность на ее лице написана, значит, не случайно здесь оказалась, а долг исполняет. К примеру, на стажировке. Девочка полненькая, ноги коротковаты для модели, а вот глаза очень доверчивые, добрые такие глаза.
Сам Панин — франт да и только! Дорогой костюм, модный галстук, очки шеф из Франции привез, в руках солидный кейс... Сначала он идет к цветочному киоску, покупает там пурпурную розу на длинной ножке, а потом уже подруливает к курсантке:
— Боюсь показаться банальным, но эта роза вряд ли достойна вашей красоты!
Эту фразу могут до конца понять и оценить только девушки, которым еще не говорили таких комплиментов! Вот и эта — поплыла, заулыбалась, и ямочки на щечках сразу украсили ее.
— Вы на стажировке здесь?
Этот видный красавец не просто так, наверное, спрашивает, имеет, наверное, право спрашивать.
— Да, — тихо блеет она.
— Хорошо, очень хорошо, что наши ряды пополняются такими красавицами. Вашему командиру повезло, так и скажите ему. Впрочем, я сам скажу. У вас ведь тут этот... как его... Господи, забыл...
