Что означали эти слова? Возможно, Босуэлл знает.
«Он не хотел отпускать меня и просил, чтобы я всю ночь сидела у его постели. Я притворилась, что поверила ему во всем, но в качестве предлога воспользовалась его же словами: он сказал, что очень плохо спит по ночам. Я никогда не слышала от него более уважительных и смиренных речей, и если бы я не имела доказательств, что его сердце непрочное и изменчивое, как воск, а мое уже тверже алмаза, то пожалела бы его. Но не бойтесь: я не изменю своей цели и останусь верна вам».
Дарнли был трогательным и являл собой образец смирения… но он являлся лжецом и убийцей.
«Он не обманет и не сможет разжалобить меня, как бы ни старался», – решила она.
Ей вдруг показалось, что в комнате есть кто-то еще. Она повернула голову и всмотрелась в густую темноту, но там никого не было. Просто чувство…
«Теперь я тоже стала лгуньей, – подумала она. – Он заразил меня и начал переделывать на свой манер. Одна плоть… он назвал меня своей плотью».
«Я занимаюсь делом, которое ненавистно мне. Вы бы посмеялись, когда увидели, как хорошо я лгу и притворяюсь, смешиваю правду и вымысел.
Он сказал, что есть люди, которые совершают тайные грехи и не боятся открыто говорить о них, и что он имеет в виду как великих, так и незначительных людей. Он даже вспомнил леди Ререс и сказал: «Бог пожелал, чтобы она сослужила тебе добрую службу». Потом он добавил, что никто не должен думать, будто моя власть заключается не во мне самой».
Был ли в этих словах какой-то смысл или Дарнли просто нес околесицу? Никто не знал о ее встречах с Босуэллом… или нет? Дарнли испытывал ее. Но если он думал, что может выбить из нее признание, то просто не знал, с кем имеет дело.
«Я сказала ему, что он нуждается в лечении, но здесь это невозможно. Потом я обещала лично сопровождать его в Крейгмиллер, а потом ухаживать за ним вместе с врачами и одновременно быть ближе к моему сыну».
«К моему сыну. Мне следует быть осторожной и не называть его «нашим сыном» или «принцем» на тот случай, если письмо попадет в руки врага».
«Простите, если излагаю мысли не слишком связно: я очень тревожусь, но рада обратиться к вам хотя бы в письме, пока все спят. Сейчас я представляю то, чего хочу больше всего на свете: лежать в ваших объятиях, быть вместе с самым дорогим человеком, ради которого я сейчас молю Господа уберечь его от всякого зла».
Письмо… оно, по сути, превращалось в любовное послание. Сколько же таких писем получил Босуэлл? Она знала, что он хранит самые витиеватые послания в плотно запертой окованной шкатулке. Она подарит ему серебряную шкатулку для своих писем и заставит его уничтожить все остальные.
Остальные. Сама мысль о них была ей ненавистна, хотя она понимала, что может существовать много других женщин, о которых она даже не слышала. Джанет Битон, колдунья из Брэнкстона, по-прежнему неестественно красивая, несмотря на преклонный возраст; Анна Трондсен, дочь норвежского адмирала, которая последовала за ним в Шотландию и потратила несколько лет на бесполезные увещевания. Вернулась ли она в Норвегию? Имелся также незаконнорожденный сын Уильям Хепберн, наследник Босуэлла. Но кто был его матерью?
А леди Босуэлл, Джин Гордон? Она не любила Босуэлла, когда они поженились, но что теперь? Он спал с ней, несомненно целовал ее грудь, и она тоже прижималась щекой к его волосам.
«О, Господи! Ревность превращает все мои любимые воспоминания в настоящий кошмар, когда выясняется, что они принадлежат не только мне.
Ему придется развестись с ней. А когда лорды и парламент освободят меня от брачных клятв – они найдут законный способ, – тогда мы сможем пожениться».
«Мы связаны клятвами с двумя недостойными супругами. Дьявол разделил нас, но Бог соединит навеки как самую верную пару, которая когда-либо существовала».
Мария с ужасом посмотрела на написанное, вычеркнула слово «дьявол» и написала сверху «целый год». Как она могла упомянуть дьявола?
Она отодвинула письмо в сторону. Почему она пишет такие вещи? Она чувствовала себя одержимой.
«Здесь есть зло, – подумала она. – Я почти физически ощущаю его».
