Ошибка Марии Стюарт

Шел 1565 год, ознаменовавший четвертый год пребывания Марии Стюарт на шотландском троне. В стране по-прежнему царил хаос: то тут, то там вспыхивали мятежи, и казалось, мир на этой земле не наступит никогда. Она все еще чувствовала себя чужой здесь и все чаще мысленно возвращалась в прошлое.

Она могла лишь гадать, как бы сложилась ее жизнь, если бы ее отец, король Яков V, безвременно не скончался всего лишь спустя шесть дней после ее рождения, не вынеся унизительного поражения шотландцев при Солуэй-Моссе и недавних смертей двух его сыновей. Мужская линия Стюартов пресеклась, что раз и навсегда определило дальнейшую судьбу Марии, которую провозгласили королевой Шотландии. Ее появление на свет во многом изменило расклад сил в Шотландии, ведь в противном случае после смерти Якова королем стал бы Джеймс Гамильтон, граф Арран. Впоследствии, в период многочисленных смут середины XVI века, корона порой была так близка к нему, но Джеймс так и не смог овладеть ею. Мария понимала: все, что случилось после, было предрешено. Ибо после смерти короля Якова монархом Шотландии являлся беспомощный младенец женского пола, и обстоятельства не оставили ее матери, французской принцессе Марии де Гиз, выбора, и она сделала все, что в ее силах, чтобы защитить своего ребенка. Именно поэтому она подписала договор о браке королевы Марии и Франциска, старшего сына короля Франции Генриха II. Ее помыслы были продиктованы исключительно заботой о том, чтобы обеспечить своей дочери стабильную власть в раздробленной религиозными спорами стране.

У Марии сохранились смутные воспоминания о детских годах, проведенных в Шотландии, ибо уже в возрасте шести лет она отправилась во Францию со своей небольшой свитой. Пока Мария проводила дни во дворцовых апартаментах детей французского короля, сама Франция казалась ей вихрем радужных красок, а Шотландия погрузилась в темный туман, который отступал все дальше и дальше с каждым годом, пока она не забыла почти все, как забывала свои сны после пробуждения, вспоминая лишь неясные фрагменты.

Только теперь она окончательно осознала, что ее жизнь во Франции походила на сказку. Мария и ее товарищи по играм свободно бродили по замку и окрестностям, совершали верховые прогулки вдоль берегов реки, которая по утрам уже окутывалась прохладным осенним туманом. Мария и Франциск искренне нравились друг другу: если робость и физическая немощь Франциска пробуждала в ней нежные чувства, то ее веселый нрав и жизненная энергия для него стали подобны солнечному свету, согревавшему и радовавшему его угрюмую и одинокую натуру.

Мария вдруг вспомнила, как лежала без сна накануне собственной свадьбы и гадала, изменится ли что-то в их отношениях с Франциском. Ведь теперь им придется делить постель. В самых смелых ее мечтах ей, конечно, хотелось, чтобы он стал сильным юношей с широкими плечами, ломающимся голосом и взглядом, который следует за женщинами, и тогда ожидание предстоящего брака оказалось бы совершенно другим. Но тут она неожиданно для себя решила, что ей все же повезло, что ее не отвезли в чужую страну, чтобы выдать замуж за того, кого она никогда не видела! А посему она могла остаться во Франции и выйти замуж за своего друга. Франциск всегда оставался ее другом и никогда не хотел видеть в ней нечто большее или меньшее, чем она сама.

После события развивались с такой стремительностью, что она не всегда верила в реальность происходящего. Ее мать и Франциск умерли меньше чем за полгода. И теперь она осталась совершенно одна. Для нее внезапно не осталось места на земле, и Франция больше не казалась надежной гаванью. Десятилетний Шарль, младший брат Франциска, правил под именем Карла IX, но на самом деле всеми государственными делами занималась его мать, назначенная регентом.

Мария со всех сторон получала скрытые и явные сигналы о том, что ей пора забыть о Франции и вернуться в Шотландию. Она чувствовала себя так, будто ее собственная жизнь ушла вместе с Франциском. Потеря Франциска была настолько тяжкой, что она искала спасения от боли во сне, молчаливой скорби и воспоминаниях. Его присутствие ощущалось повсюду и наполовину утешало, наполовину мучило ее. И, по сути, ее стремление к далекому трону было всего лишь замаскированным желанием скрыться от боли и забыть о своей утрате.