Сейчас Мария мысленно слышала его слова. Но она наклонила купель, вылила воду в таз и вытерла ее насухо льняной тканью.
Нет. Она не отдаст купель. То, с чем она расстается, уходит навеки. А потом, когда все успокоится, ей придется горько пожалеть об этом. Она завернула купель в бархатное покрывало и положила ее в коробку, когда Босуэлл без стука распахнул дверь и вошел в комнату.
– Где она? Ты обещала доставить ее золотых дел мастеру сегодня утром. Он уже два часа поддерживает огонь в плавильной печи.
– Я передумала. Я заплачу ювелиру за уголь, но хочу сохранить купель.
– Чем мы ему заплатим? Неужели ты не понимаешь, что не можешь даже заплатить за уголь? Отдай ее мне! – он вырвал коробку у нее из рук.
– Верни ее! Я приказываю тебе!
– Ха! – он осклабился, держа коробку под мышкой.
– Я королева! – вскричала она.
– Без солдат ты недолго останешься королевой, – ответил он. – А без золота для выплаты жалованья у тебя не будет солдат. Разве эта безделушка стоит твоего трона?
– Босуэлл… – она могла видеть дальше, чем он, дальше пяти тысяч золотых монет, которые стоила купель. – Можно ли сохранить трон за пять тысяч золотых монет?
– Это гораздо больше, чем тридцать сребреников, и тебе известно, что купили на них.
* * *
«Столица еще никогда не выглядела такой красивой», – подумал Нокс, подъезжая к Эдинбургу. В июне ни один город на свете – возможно, кроме Женевы, – не выглядел более привлекательным, красочным и полным жизни. Он уехал в марте, когда город еще пребывал в зимней спячке, и расставание было легким. Но теперь… Ах, он был рад вернуться домой. И тем более рад ответить на дружеский призыв. Родина снова нуждалась в нем; колесо наконец совершило полный оборот, и казалось, что Господь одержал верх над порочной Иезавелью, так долго мучившей его.
«Когда я называл ее Иезавелью, все считали меня жестоким. Лорды говорили: «Мастер Нокс, вы слишком суровы. Какой вред может быть от нескольких танцев? Кому может помешать частная месса? Какой ущерб от карт и музыки?» Но я видел то, чего не видели они. Это было моей привилегией и пророческим бременем. Они вели себя так, как будто мне нравилось то, что я видел. Я говорил, что вижу горести и несчастья, и это видение не радовало, а тяготило меня.
Но человеческая слабость – это возможность для Бога. Я знал, что все должно совершиться по Его воле. Если бы нам только хватило мужества понять это!
Из хаоса может родиться порядок. Шотландия снова ввергнута в хаос, как я и предсказывал. Злодей Босуэлл коронован и осыпан милостями за свои злодейства. Королева уже сделала его лордом Шетландским. Но псалмопевец говорит: «Восстань, Судия земли, воздай возмездие гордым! Доколе, Господи, доколе нечестивые торжествовать будут? Они изрыгают дерзкие речи, величаются все, делающие беззаконие. Попирают народ Твой, Господи, угнетают наследие Твое»[16]. Но верные лорды Конгрегации уже собираются, готовые ниспровергнуть нечестивую пару!»
Дом Нокса был тщательно убран и подготовлен к его приезду одним из немногих верных лордов, оставшихся в городе. Было приятно войти в него, словно надеть любимую чистую рубашку. Оставалось еще много работы. Разумеется, ему нужно посоветоваться с Джоном Крейгом – что за храбрец! – и опоясать чресла для предстоящей битвы. Нужно снова читать проповеди, укреплять сердца и точить мечи. Час настал.
– Что они сказали, когда вы отказались сделать извещение о браке? – обратился Нокс к Джону Крейгу. Они прогуливались в маленьком саду за домом Нокса. Этой весной сад остался неухоженным, и тропинки заросли сорняками, но ирисы и маки все равно пробились наружу и покачивали изящными головками над спутанной травой.
– Босуэлл угрожал мне, – ответил Крейг. – Он схватился за меч, но она остановила его. Что за наглый головорез!
– Я знаю, – сказал Нокс. – Но он не всегда был таким. Странно, но я знал его с детства – в сущности, члены моей семьи являлись вассалами Хепбернов. Его отец, этот предатель, который бросил сына и научил его понимать смысл вероломства, превратил его в жестокосердного человека, которого вы видите теперь. Мальчишкой он был добрым и одухотворенным. Он не заслуживал такого отца, – Нокс фыркнул. – Как и жены, которую собирается заполучить!
