– Пейте! Танцуйте! Развлекайтесь! – скомандовал он и обвел зал широким жестом, а потом наклонился к ней и понизил голос: – Ах, Мария, ты великолепна! Ты так хороша, что я хотел бы видеть тебя не во плоти, а в мраморе, чтобы ты могла жить вечно.
Он поцеловал ей руку и проворно повернулся к собравшимся:
– Давайте поиграем в кости! Прямо здесь, на этом столе. Я уже все подготовил.
Становилось уже поздно, но с наступлением темноты время сливалось в одно целое. Нельзя было отличить семь часов вечера от девяти, а полные желудки не подавали сигналов голода.
Мария увлеченно играла в примеро[15], когда Босуэлл внезапно наклонился к ней и прошептал:
– Вы не забыли о своем обещании вернуться на маскарад в Холируд?
– Еще рано, – ответила Мария, изучая свои карты. Она явно выигрывала.
– Нет, – возразил Босуэлл. – Уже больше десяти вечера. Парис только что сообщил мне, что они ждут вас и задерживают начало торжества.
– Ох! – Столько хлопот и так мало времени! Мария была не в настроении для карнавала: долгая дорога в Холируд по морозу, переодевание, а потом… Если бы у нее имелся выбор, она бы осталась здесь и продолжала играть в карты, наслаждаясь уютом, и наконец заснула в маленькой спальне. Но она не могла пренебречь своими обязанностями перед верными слугами. Она устало кивнула и поднялась с места.
Вскоре Мария привлекла внимание Дарнли и положила руку ему на плечо, обтянутое расшитой парчой.
– Мне нужно в Холируд, – сказала она. – Желаю тебе спокойной ночи.
– Но ты должна вернуться сюда! – он отбросил кости. – Обещай мне, что вернешься и будешь спать здесь!
Его голос звучал пронзительно и сварливо.
– Увы, но я очень устала. Ехать сюда глубокой ночью…
– Тогда останься! – он ухватился за нее. Она похлопала его по руке.
– Я должна. Это одно из таких обязательств, которые следует выполнять. Маргарет и Бастиан – мои верные…
– Но я твой муж!
Босуэлл явно насторожился.
– Да, я знаю. Но завтра ты покинешь этот дом. Осталось всего лишь несколько часов.
– Пожалуйста, не покидай меня!
– Генри, давай будем разумными, – произнесла она самым нежным тоном. – Это ничего не изменит. Будет лучше, если мы оба нормально выспимся сегодня ночью. Ты только что начал поправляться. Смотри, – она сняла кольцо с пальца и надела ему на палец. – Вот залог…
– Мария! – в его глазах стояли слезы.
Теперь ей следовало уйти, иначе он и дальше будет пытаться удержать ее. Если она уступит, то обидит новобрачных. Почему он так эгоистичен?
Мария едва не рассмеялась. «Я задаю этот вопрос, как будто он нормальный человек и это первая необычная вещь, которую он делает», – подумала она.
– Я вернусь, если смогу, – сказала она вслух. – Но, пожалуйста, не дожидайся меня и ложись спать.
Лорды и дамы поспешно надели плащи и вышли в ночь. Обернувшись, Мария увидела Дарнли, который стоял у окна в своих покоях, прижимая ладони к стеклу.
Она действительно очень устала, и маскарад с танцами и очередными светскими беседами истощил ее силы. Беременность начинала серьезно сказываться на ее состоянии, а может быть, дело заключалось в странных, чересчур настоятельных требованиях Дарнли, от которого оказалось нелегко избавиться. Обычно Марии нравились такие празднества, но сейчас она хотела, чтобы все поскорее закончилось и она смогла лечь в постель. Даже вид Босуэлла в черном карнавальном костюме с серебром не волновал ее.
После того как новобрачных проводили к ложу, а остальные вернулись в зал для новых танцев, Босуэлл и сэр Джон Стюарт из Тракуэра приблизились к ней.
– Давайте отойдем в сторону, – предложил сэр Джон. Его лицо было бледным, и он выглядел потрясенным. Она быстро взглянула на Босуэлла, но выражение его лица было совершенно иным: мрачным и решительным.
– Что случилось?
Двое мужчин взяли ее под локти и отвели в пустой угол зала.
– Даже не думайте возвращаться в Кирк-о-Филд, – сказал Босуэлл. – Я слышал, что вы сказали… королю.
– По правде говоря, я слишком устала.
Босуэлл кивнул Тракуэру:
– Скажите ей.
– Нет, лучше вы. Вам больше известно.
– Король собирается убить вас сегодня ночью, если вы вернетесь в Кирк-о-Филд, – прошептал Босуэлл.
