Нет. Я более могуществен во плоти, чем смогу стать после смерти».
Он лежал в постели, разрываясь между гневом и жалостью к себе. В доме царила тишина, как в склепе. Темный, холодный каменный саркофаг… Силуэты его слуг казались скульптурными надгробиями в церкви, распростертыми на камне и уснувшими вечным сном.
Дарнли снова начал засыпать, но тут до него донесся слабый звук – какой-то шорох или царапанье.
Крысы! Дарнли содрогнулся и сильнее натянул одеяло. Он ненавидел крыс, он так и не смог привыкнуть к постоянному присутствию этих тварей, независимо от роскошной отделки и меблировки.
Царапающий звук.
Звук казался слишком громким. О Боже, только не здесь, в его комнате!
Послышалось неясное бормотание. Человеческие голоса снаружи. Новые шорохи и постукивание, снова на улице.
Дарнли задержал дыхание, чтобы лучше слышать, но ничего не происходило. У него закружилась голова от нехватки воздуха, и он медленно задышал.
Запах гари, но какой-то необычный. Это был не древесный огонь, не свеча или солома. Это был…
Порох! Кто-то поджег порох!
Охваченный безумным ужасом, он вскочил с кровати и подбежал к восточному окну. Там происходило какое-то движение. Люди. Он не мог разглядеть, сколько их. На улице была кромешная тьма.
Потом он заметил маленькую яркую точку, которая ползла к дому.
Пороховой запал!
Какой-то долгий и мучительный момент он стоял на месте, дрожа всем телом. Его ноги похолодели. На нем была лишь тонкая ночная рубашка.
Но у него не оставалось времени одеться. Прямо на глазах сверкающая искра приближалась к дому. Он хорошо знал, сколько тысяч фунтов пороха было заготовлено и что произойдет потом.
Дарнли бросился в крытую галерею, примыкавшую к его спальне. Он мог выбраться наружу и спрыгнуть на городскую стену прямо под ним, а потом убежать в поле через старый сад. Стена могла послужить щитом, который защитит его от главного удара.
Он споткнулся о лежащего Уильяма Тейлора и разбудил его.
– Ох-хх! – простонал слуга.
– Мы должны бежать! – взвизгнул Дарнли, но страх превратил его голос в шепот. Он выбежал в галерею и стал карабкаться в окно.
– Подождите, милорд! Я возьму теплую одежду, веревки и стул для спуска. Подождите, умоляю вас!
Тейлор решительно начал собирать предметы, которые считал необходимыми для бегства, не понимая, что нужно спасаться немедленно.
Дарнли не мог ждать. Он висел на пальцах, уцепившись за подоконник. Его ноги онемели от холода, поэтому он ничего не почувствовал, когда спрыгнул на стену. Он пошатнулся, но потерял равновесие, споткнулся и упал на мерзлую землю.
Он находился в безопасности. Темный дом по-прежнему стоял на месте, но теперь их разделяла каменная стена. Он слышал, как Тейлор пытается следовать за ним вместе с веревками, стулом и одеждой – слуга поднимал ужасный шум.
Дарнли побежал босиком через сад, хватая ртом воздух. Казалось, пот замерзает у него на коже, покрывая ее ледяной коркой.
Внезапно он врезался во что-то. Дерево? Нет, человек.
– Стой! – произнес кто-то звучным знакомым голосом. Другие окружили его. Их было четверо или пятеро.
Грубая рука в перчатке схватила Дарнли за плечо, а кто-то еще заломил ему руки за спину и прижал к широкой груди в доспехах. Человек попятился и оторвал Дарнли от земли, хотя он беспомощно дрыгал ногами.
– Тебе не стоило надеяться на спасение, – продолжал знакомый голос, словно объясняя очень простую вещь. – Пора платить по счетам.
– По каким счетам? – проблеял Дарнли.
– Ты остался в непростительном долгу, когда предал своих родственников. Тот, кто предает свой клан и родню, не имеет права на жизнь.
Арчибальд Дуглас! Слава богу, это не Босуэлл.
– О, кузен, – захныкал Дарнли. – Не совершай худшее преступление, убивая своего родственника! Кровь взывает к крови: не навлекай на себя возмездие!
Послышался тихий смех. Дуглас приблизил рот к лицу Дарнли:
– Ты и в самом деле простофиля, родич. Нет, вина падет не на нас, а на Босуэлла.
Его мощные руки потянулись к худой шее Дарнли.
– Нет, нет! Пожалуйста, смилуйтесь надо мной! Пощадите меня ради того, кто сжалился над целым миром!
Дуглас сдавил его горло, продолжая улыбаться. Он чувствовал, как вялая плоть подается под его пальцами. Дарнли извивался и отбрыкивался, но безымянный мужчина, стоявший сзади, крепко держал его.
