Мать тяжело вздохнула:
— Ничего не понимаю…
— Я тоже, — ответил сын. В его голосе звучала ирония.
— Ты не любишь своего брата, — с горечью заметила она.
— И он-то не очень меня жалует.
— Но он, когда это нужно, не забывает, что ты ему родственник!
— В самом деле?..
Мать настойчиво продолжала:
— И сестра его гораздо лучше твоей Сальвы. Ты, верно, совсем уж забыл о ней? Ни о чем серьезном не хочешь думать.
Иса посмотрел в окно. Сквозь ветви деревьев было видно, как на горизонте собирались тучи. Он тихо сказал:
— Я всерьез подумываю о том, чтобы уехать из Каира…
Прошло еще несколько месяцев, прежде чем Иса поборол последние колебания. И вот наконец однажды он объявил матери:
— Я окончательно решил уехать в Александрию.
Старушка уже давно перестала удивляться странностям в поведении сына.
— Но ведь лето уже кончилось, — нерешительно промолвила она.
— Я намерен совсем переехать туда, а не только на лето.
Веки ее глаз начали нервно подергиваться.
— Поживу пока там… — продолжал Иса.
— Но почему же?
— Там я никому не известен и сам никого не знаю. Так для меня будет лучше.
— Ты мне не нравишься, — недовольно сказала мать. — Мужчина должен по-другому вести себя, когда сталкивается с трудностями. Тебе еще не поздно воспользоваться предложением Хасана…
Но Иса был непоколебим. И мать решила призвать на помощь дочерей. На следующий день все трое пожаловали к ним в дом. Сестры давно были замужем и удивительно походили друг на друга: у всех троих треугольные, суживающиеся к подбородку лица и круглые глаза. Они искренне любили Ису, гордились блестящими способностями брата, сознавали его превосходство над своими мужьями и видели доказательство этого в его быстром продвижении по службе и высоком положении в прежние времена.
Сестры сразу воспротивились его переезду в Александрию, в один голос настаивали на том, чтобы Иса принял предложение, сделанное Хасаном.
— Какой смысл жить в чужом городе, где тебя никто не знает? — воскликнула одна из них.
— Разве недостаточно, что там я смогу отдохнуть после всех этих неприятностей? — ответил Иса.
— А твое будущее?
— У меня нет будущего, только прошлое, — язвительно парировал он.
— Но у тебя ведь есть возможность наверстать потерянное.
Иса с раздражением махнул рукой, требуя, чтобы они замолчали. Затем спокойно сказал:
— Все ваши уговоры бесполезны, я решил переехать из этого дома, и все…
И перехватив печальный взгляд матери, как бы извиняясь, добавил:
— Ведь его содержание требует больших денег. Было бы глупо нести сейчас такие расходы.
— Но какое это имеет отношение к твоему отъезду в Александрию?
Иса нахмурился:
— Никакого. Просто я считаю, что мне необходимо уехать, чтобы хоть немного прийти в себя.
Мать подняла на него умоляющие глаза:
— Ты только дашь повод своим врагам для злорадства. Я нисколько не сомневаюсь, что ты смог бы содержать эту прекрасную квартиру и вести прежний образ жизни, если бы согласился на предложение двоюродного брата.
Иса ничего не ответил; и устало прикрыл глаза, давая понять, что не желает продолжать бесплодный опор.
— Ты мой сын, и я хорошо знаю тебя. Уж очень ты упрям, — с горечью сказала старая женщина. — Ты всегда был упрямым и никогда не хотел поступиться своей гордостью, даже если тебе это дорого обходилось. Конечно, упрямство не вредило тебе дома, где ты всегда был окружен любовью. Но ведь мир не состоит только из матери и сестер?
Иса пренебрежительно пожал плечами.
— Будем считать, что я ничего не слышал, все тем же вызывающим тоном произнес он.
Мать продолжала с мольбой в голосе:
— Подчинись же воле аллаха — твоя судьба в его руках! Ведь ты можешь быть счастливым и не занимая должности заместителя министра или министра…
Отвернувшись от старухи, Иса обратился к сестрам:
— Где лучше поселиться матери до моего возвращения?
Всем было ясно: вопрос об отъезде решен. И теперь каждая из сестер настаивала, чтобы мать поселилась у нее.
Наконец она сама вмешалась в их спор:
— Я перееду в наш старый дом на окраине Каира.
Сестры стали наперебой возражать: — Ни за что.
— Ты не должна оставаться одна!
— Я и не буду одна, — успокоила их старая женщина. — Надеюсь, Умм-Шалаби меня не оставит…
