Однако он не спешил делиться этой информацией со своим уважаемым лондонским другом. Мало ли как повернутся события в будущем, а козырь в рукаве никогда не бывает лишним.
Кто-то действовал в понятых по-своему интересах России, кто-то — во вполне осязаемых интересах Североатлантического блока… Но ему были чужды любые абстракции. Подполковник Артюхин руководствовался исключительно собственными интересами Владимира Ивановича Артюхина.
* * *
Получив багаж, он вышел из здания аэровокзала На улице у стоянки такси курили несколько иностранных рабочих.
Моррисон подозвал таксиста, загорелого мужика лет тридцати пяти, указал ему на чемоданы.
— Поехали, с ветерком, — сказал сам себе тот на своём языке, захлопывая крышку багажника.
Некоторое время Моррисон внимательно изучал водителя. Машины кругом гудели по поводу и без повода, и он отметил, что за последние годы успел отвыкнуть от арабского стиля езды.
— Сам откуда будешь? — спросил он по-русски.
— Из Одессы, — не отвлекаясь от дороги, отвечал таксист с меньшим удивлением, чем ожидал Уильям. — Не бывали у нас?
— Слыхал, но бывать не приходилось. И как жизнь в Украине?
— На Украине, — автоматически поправил водитель, — Вы из этих, что ли?
— Из кого? — не понял Моррисон. — Я из Австралии.
— Тогда ладно. Я уж подумал, Вы из наших, доморощенных… — он махнул рукой и не стал объяснять, кого имеет в виду. — А жизнь на Украине хреновая. Денег нет, работы нет. Эх, Одесса, жемчужина у моря… Брат мой в Москву подался на заработки. Пашет на стройке за копейки по двенадцать часов в сутки. А что делать? У него семья, это я вольный казак, помыкался по Украине, а тут и предложили добрые люди поехать за тридевять земель. Поехал на год, а сейчас и на второй остался. А что? Тепло круглый год, социалка почти как в СССР, светлая ему память, мухи не кусают, цены тоже, живи — не хочу… — таксист болтал, радуясь, что нашёл понимающего по-русски слушателя. — Вы где ж так по-нашему-то говорить научились в Вашей Австралии?
— Я в Москве часто бывал, — ответил Моррисон.
— Я тоже бывал в Москве, — кивнул водитель. — Приходилось. Знакомые там живут. Девчонка там есть одна симпатичная… Люба зовут. Да вот мы и приехали, — он резко затормозил возле отеля.
Моррисон расплатился новенькими динарами и вышел из машины.
Солнце щедро дарило тепло и свет своих лучей улицам и площадям мирного города Триполи.
Солнце отражалось в стёклах такси, и на горячий асфальт ложилась тень от росшей поблизости высокой пальмы.
Убийца не торопясь поднимался по мраморным ступеням, и вслед ему с водительского места смотрел родившийся в Одессе и заброшенный ветром странствий в чужие края гражданин Украины, участник Октябрьского восстания 1993 года на Красной Пресне, казак Женька Черных.
Глава двадцать пятая. Воздух свободы
Огнём и дымом пришло в Россию лето десятого года.
Горели леса, горели торфяники, трещала иссохшаяся земля. Бежали по телеэкрану строки сводок о том, на сколько миллионов гектаров увеличилась площадь пожаров за сутки. Горели деревни под Нижним Новгородом и посёлки под Коломной. Горели заросшие за двадцать лет травой и кустарником бывшие каналы обводнения Шатурских торфяников с намертво заржавевшими шлюзами. Горела молодая двадцатилетняя поросль деревьев на бывших защитных просеках. Огонь угрожал выстроенным на месте бывших пожарных прудов коттеджам, и власти бросали на их спасение и без того не справляющиеся с нагрузкой бригады, бросая на произвол стихии дачные товарищества и целые населённые пункты.
Едкий волок стелился над городами и дорогами. Гарь окутала Москву, просачивалась в метро сквозь изношенные фильтры, проникала в квартиры, и не было от неё спасения за разом исчезнувшими из аптек и немедленно всплывшими у спекулянтов голубыми медицинскими масками, и не было ни глотка свежего воздуха на десятки километров вокруг, и задыхались от дыма звери и птицы, и задыхались люди, и каждое утро отчитывались сухими строчками всё возрастающей статистики морги московских больниц. Лишь в кабинетах чиновников, в следственных отделах да в залах судов бесперебойно работали японские кондиционеры, снабжая живительным кислородом драгоценные организмы государственных служащих.
