Операция «Перфект» - страница 145

-то очень странное, не исключено, что просто невыносимая жара так подействовала на всех. Она, Дайана, во всяком случае, испытывает огромное облегчение, потому что теперь все это позади, и в душе ее совершенно нет места ни для сожалений, ни для обвинений, ни для попыток разобраться в чужих намерениях. В последний раз Беверли позвонила, чтобы сообщить, что Уолт официально сделал ей предложение, и теперь они подумывают о том, чтобы переехать на север и стать настоящей респектабельной семьей. Еще она поделилась с Дайаной планами насчет организации небольшого бизнеса – торговли импортными товарами. Сказала, что следует как можно быстрее использовать подвернувшуюся им возможность, и рассчитывала на удачу, ее пугала только угроза возможных забастовок, которые способны загубить все дело. Напоследок Беверли пообещала непременно в скором будущем забрать свой электроорган, но по какой-то причине так этого и не сделала.

Между тем Дайана вновь вытащила из шкафа свои юбки-карандаши, которые в свое время сунула комком куда-то в обувной отсек, и тщательно их отгладила, хотя они, если честно, стали ей немного широковаты в талии. Зато к ней вернулась ее прежняя, четкая походка, теперь она снова двигалась легко и изящно, постукивая остренькими каблучками дорогих туфель. Она перестала часами сидеть у пруда и отказалась от мысли спать под звездами. Она вытащила свою старую записную книжку и снова стала печь печенье в виде бабочек с бисквитными крылышками. Байрон помог матери перетащить старую мебель от пруда обратно в гараж, и они снова накрыли ее от пыли старыми простынями. Дайана вновь завела все часы в доме, стала тщательно делать уборку, мыть посуду, стирать и вообще поддерживала повсюду полный порядок. Когда отец впервые после отпуска навестил их, она старалась ничем его не раздражать. Она выстирала его грязную одежду и белье, а во время обеда они говорили только о погоде и о том, как славно он провел время в Шотландии. Люси то и дело принималась барабанить китайскими палочками для еды по клавишам «своего» электрооргана, и хотя Сеймур несколько раз повторил, что для такой маленькой девочки это было излишне экстравагантным подарком, Дайана успокоила его, сказав, что больше ни у кого из учеников «Уинстон Хаус» такого «Вурлитцера» нет. В итоге он все-таки сдался, но с несколько обескураженной улыбкой.

В школе возобновились занятия. Теперь, когда Джини больше не считалась хромой, Джеймс крайне редко говорил с Байроном о том, что случилось летом, и о том, как они планировали спасти Дайану. Раза два он, правда, упомянул об этой «операции», но весьма пренебрежительно, как о детской забаве. Он и папку с надписью «Операция «Перфект» отдал Байрону. И больше не говорил с ним ни о магии, ни о волшебстве, даже о картинках из серии «История воздухоплавания» больше не спрашивал. «Возможно, – думал Байрон, – он окончательно во мне разочаровался». Впрочем, наверняка сказать было трудно.

Надо отметить, не один Джеймс так сильно переменился и стал более замкнутым. Этот учебный год был особенно труден из-за предстоящих экзаменов на стипендию, и упорная работа заставила мальчиков повзрослеть. Некоторые за лето выросли на несколько дюймов. У многих голоса то срывались на писк, то гудели басом, а лица покрылись россыпью прыщей. И тела у них стали пахнуть по-новому, двигаться по-новому и расти какими-то неровными скачками то в одну, то в другую сторону – все это и смущало их, и радовало. Иной раз казалось, будто у них в отдельных частях тела внезапно включили отопление, и эти части сразу как-то ожили, а до этого они и не подозревали, что все это у них имеется. А у Сэмюэла Уоткинса даже усы выросли.

Как-то в середине сентября Байрон с матерью сидели возле дома, глядя в чистое вечернее небо, усыпанное звездами. Он показывал ей те семь звезд, что составляют Большую Медведицу, а она внимательно его слушала, задрав кверху голову и держа на коленях свой неизменный стакан с ледяной водой. Потом Байрон показал ей созвездия Орла, Лебедя и Козерога, и она продолжала с интересом его слушать, кивая и глядя на небо. А потом вдруг обернулась, посмотрела прямо ему в глаза и сказала: