– Мне тут одна мысль в голову пришла, – говорит Пола. И рассказывает Джиму, что она, скорее, человек интуиции. Во всяком случае, точно не эрудит. На самом деле она произносит «эралдайт»[55], но Джим догадывается, что она имеет в виду. – Понимаешь, у Даррена есть тетка. Она очень милая. Тебе она бы точно понравилась. У нее отдельная квартира. И мы подумали, что неплохо бы тебе с ней познакомиться, выпить немного.
– Выпить с вашей тетей?
– Мы бы с Дарреном тоже с тобой пошли.
Джим, до боли стиснув пальцы, пытается объяснить, что с удовольствием пошел бы к тете и выпил бы вместе с Полой и Дарреном, но у него сегодня свидание. Пола ошалело смотрит на него. Сразу видно, что это заявление произвело на нее сильное впечатление. Джим торопливо поясняет, что свидание у него с Айлин. Он ничего не может с собой поделать, ему давно уже хочется хоть кому-нибудь рассказать об этом. Но у Полы такой вид, словно он ее ударил.
– С Айлин? С той женщиной, которая на тебя наехала?
– Это же просто несчастный случай, – смеется Джим, но Поле не смешно. Она даже не улыбается. Пожав плечами, она поворачивается, чтобы уйти. Потом наклоняется, подбирает брошенную кем-то жестянку и, прицелившись, ловко швыряет ее в мусорный бачок.
– Надеюсь, ты понимаешь, ЧТО делаешь! – говорит она и уходит.
День для концерта выдался чудесный. Дождь ночью молотил вовсю, но к рассвету, когда Байрон проснулся, от дождя не осталось и следа. Небо сияло голубизной, а над пустошью разливался какой-то лимонный свет. Луг так и пестрел цветами – лиловым чертополохом, розовой и белой кашкой, ярким клевером, желтыми пучками подмаренника. Верхняя лужайка, в последнее время сильно заросшая, была усыпана ромашками. Розы расползлись во все стороны, выбросив свои колючие побеги даже на дорожку.
Байрон снова подумал, что Джеймс оказался прав насчет концерта. Это действительно была хорошая идея.
Он встал, но мать еще спала, и он решил, что разумнее всего дать ей хорошенько выспаться. Не очень хорошо представляя себя, с чего полагается начинать уборку дома, Байрон огляделся и понял, что до прихода гостей сделать хоть что-то в этом направлении совершенно необходимо. Не зная, куда девать такую кучу грязных кухонных полотенец и немытых тарелок, он решил попросту сунуть их в кухонный шкаф, где их, скорее всего, никто не заметит. Затем принес швабру, ведро с водой и протер пол на кухне, вот только никак не мог понять, почему там сразу же образовалась такая огромная лужа. Байрон попытался вспомнить, как в таких случаях обычно действовала его мать, но единственное, что он помнил отчетливо, это тот день, когда они сбили Джини. В тот день Люси нечаянно разбила кувшин с молоком, и мать бросилась вытирать разлившееся молоко и собирать осколки, а потом этими осколками порезала себе руку. Пожалуй, тогда, на пруду, Дайана была права. Байрону теперь и самому казалось, что с того утра в начале июня, когда все это началось, прошло гораздо больше времени, чем на самом деле.
Разумеется, возникли значительные трудности с доставкой органа. Фургон застрял на одной из узких крутых улочек, ведущих к их дому, и водителю пришлось вернуться в город и позвонить из телефонной будки, чтобы прислали помощь.
– Мне нужно с твоей матерью поговорить, – сказал он Байрону.
Байрон ответил, что ему неудобно сейчас ее беспокоить.
– Но меня-то вы небось побеспокоили, черт побери! – рявкнул водитель.
В итоге четверо грузчиков занесли орган с задней стороны дома и впихнули его через французское окно на кухню. Лица у них побагровели от натуги и покрылись крупными каплями пота. Байрон не знал, должен ли он что-нибудь им дать, и единственное, что пришло ему в голову, это угостить их фруктами. Они спросили, знает ли он алфавит, и он сказал, что знает, но, когда они спросили, какая буква идет после «с», он смутился, спутался и сказал, что «р». Он заметил, как удивленно грузчики озирались у них на кухне, но не понял, то ли это потому, что там полный порядок, то ли как раз наоборот.
– Слушай, Люси, как ты думаешь, наша кухня выглядит нормально? – спросил он у сестры, когда ему удалось отыскать в груде грязной посуды ее миску с кроликом Питером и вымыть ее.
