Можно добавить, что его настоящее имя было Шломо Эфраим Нойман. В честь того-то и того-то. Если б можно, они назвали б его сотней имен. Бабка Хени так всегда и поступала. Она называла его Мордехаем, и Лейбеле, и Шепселе, и Менделем, и Аншелем, и Шолемом, и Хомеком, и Шлом-Хаимом, и Мумик таким образом познакомился со всеми, узнал о Менделе, который уехал в Россию, чтобы стать коммунистом, бедолага, и сгинул там, и о Шолеме-идишисте, который уехал на корабле в Америку, и корабль затонул, и об Исере, который играл на скрипке и умер у нацистов, да сотрется их имя и память, и о маленьких Лейбеле и Шепселе, для которых уже не оставалось места возле стола, такой большой была тогда семья, и папа бабушки Хени говорил им, чтоб ели так, как едят у барина, и они ели на полу под столом и верили ему, и Шломо-Хаим, который стал спортсменом-чемпионщиком, и Аншель-Эфраим, который писал такие прекрасные и печальные стихи, и потом поселился в Варшаве и стал там, несчастный, еврейским писателем, и все до одного погибли у нацистов, да сотрется их имя и память, которые в один прекрасный день окружили местечко и собрали всех, кто там был, во дворе у реки и о-о-о-й, и навсегда останутся крошечные Лейбеле и Шепселе, что смеются под столом, и Шломо-Хаим, который был наполовину парализован и чудом выздоровел, и стал настоящим Самсоном-богатырем, навсегда будет стоять с раздутыми мускулами на Олимпиаде еврейских местечек на фоне реки Прут, и маленький Аншель, который всегда был самым слабым, и боялись, перенесет ли он зиму, и под кровать ему клали теплое белье, чтоб не замерз, вот он, сидит здесь, на снимке, в костюме ангела со смешной просекой посередине головы и огромными очками на серьезных глазах, чтоб я так жила, всплескивала бабушка руками, так ты похож на него. Она рассказывала ему про них много лет назад, пока еще помнила, и когда все думали, будто он еще не вошел в разумный возраст, но когда мама заметила по его глазам, что он смотрит осмысленно, она тут же велела бабке кончать с этим, и даже спрятала альбом с чудесными снимками (видно, передала его тете Итке). И сейчас Мумик силится вспомнить, что именно было на снимках и в этих рассказах. Все, что он припоминает, он тут же записывает, даже мелочи, если они могут пригодиться. Ведь это война, а на войне может сгодиться любая информация. Так поступает и государство Израиль, воюя с арабами, пся крев. Верно, что Белла время от времени помогает ему, но без особой охоты, и главное он должен делать сам. Он не сердится на нее, чего ради, ему же ясно, что тот, кто побывал Там, не может дать ему внятных намеков и не может открыто просить у него помощи. Видно, в ихнем королевстве имелись всякие тайные законы на этот счет. Но Мумик не испугался трудностей и забот, ведь у него просто нет выхода, и надо раз и навсегда разделаться со всем этим. Последние недели в его шпионской тетради появилось множество неровных строчек, написанных в темноте, когда он ничего не видел, под одеялом. Он не всегда знал в точности, как записывать на иврите те слова, которые отец выкрикивает по ночам во сне. Вообще-то в последние годы папа стал малость успокаиваться и почти покончил с кошмарами, но с тех пор, как прибыл дедушка, все началось сначала. Это и вправду странные стоны, но нужно положиться на ум и рассудительность Беллы. После того, как эти крики исследуются при свете дня, все становится гораздо понятней и проще. Короче, в ихнем королевстве случилась война, а отец был там императором, но еще и главным воином. Он был бойцом-командо. Одного из его друзей (возможно, даже помощника) звали Зондер. Это странное имя, возможно, подпольная кличка, как это делалось во времена Эцеля и Лехи[92]. Все они жили в огромном лагере, который назывался как-то непонятно. Там они тренировались и оттуда предпринимали свои лихие вылазки, настолько секретные, что до сегодняшнего дня о них полностью запрещено говорить, и нужно молчать о них. Водились в окрестностях и поезда, но тут все непонятно. Может, такие поезда, как те, о которых рассказывает ему его секретный брат Билл. Поезда вроде тех, на которые нападали дикари-индейцы? Все страшно запутано. У отца в королевстве устраивались, само собой, крупные и шикарные боевые операции под названием акции, и иногда там проводили (видимо, чтобы уважить жителей королевства) замечательные военные парады, как в День независимости. Левой, правой, левой, правой, кричит отец Мумика во сне,
