– Нет! Он… делал мне больно и тащил меня… и хотел перекинуть меня через бордюр.
– На вас лица не было, когда вы вошли.
– Я посмотрю на вас после того, как кто-нибудь попытается вас убить. Но почему? Почему, Ванс? Это ведь не только из-за кулона, верно? На мне его сегодня не было. Но зачем еще кому-то меня убивать?
На его лице было странное выражение. Он был так же бледен, как она, но его глаза превратились в узкие полоски металла.
– Я мог бы назвать не менее четырех человек, которые могут быть вашими врагами, Пейдж.
– По крайней мере, – слегка дрожащим голосом сказала она, – мы можем исключить из списка врагов миссис Форрест. Нравлюсь я ей или нет – а она продолжает наблюдать за мной, – сегодня она спасла мне жизнь.
– Кто предложил прогуляться по террасе? Я единственный из всех уже видел ее и поэтому остался в гостиной.
– Я не помню. Миссис Форрест сказала, что это хорошая идея, но, я думаю, только потому, что вечеринка не удалась. Веселья так и не получилось.
– Она только и твердит, что о вашей встрече с Майлзом в Чайнатауне.
– На самом деле это было не в Чайнатауне, но не в этом суть. Я остановилась на улице, и он столкнулся со мной и извинился, потом спросил, как пройти в Чайнатаун, и на этом мы расстались. Его жена почему-то считает, что после той встречи он в меня влюбился, но это полная ерунда.
– Вот оно как! – сказал Ванс. – Бедная Рут. – Он крепче обнял Пейдж.
Его лицо все еще было мертвенно бледным, а на щеках Пейдж уже выступил прелестный румянец.
– Знаете что, – протянул Ванс, – вероятно, именно ревность Рут и спасла вам жизнь. Какая ирония судьбы, да?
– Не понимаю, – призналась она.
– Я подозреваю, что когда погас свет, Рут решила, что Майлз с вами, и пошла вас искать.
– Неважно, по какой причине она пришла, – пылко произнесла Пейдж. – Я ей очень благодарна. Никогда в жизни я не была так перепугана. – Она выпрямилась, потянулась к жакетику и достала из кармана носовой платок.
Вместе с платком она вытянула сложенный вчетверо листок бумаги. Пейдж удивленно развернула записку и слегка нахмурилась. Она перечла записку, потом снова пробежала послание глазами. Наконец она протянула листок Вансу.
– Ничего не понимаю! – воскликнула она.
«Спросите Марту Уинтли, – гласила записка, – близко ли она знакома с Джеромом Бруксом».
– Откуда это у вас? – поинтересовался Ванс.
– Я только что обнаружила ее.
Перечитав записку, он сунул ее в карман.
– Я не знаю, что это значит, но выясню это ради Марты и всех, к кому это может иметь отношение. Кто мог подбросить вам записку?
– Полагаю, вы видели Хорька в лифте, когда мы спускались с пентхауса. У него был ужасно рассерженный вид.
– Нет, я его не заметил. Я почему-то всегда упускаю его. Кроме того, я так беспокоился о вас, что вообще ничего вокруг не замечал. Когда, вы говорите, он появился?
– Ну, как же вы не помните? Мы вместе с гостями спускались с пентхауса, и лифт остановился только на первом этаже.
– Как, черт возьми, он проник к Форрестам? В таких зданиях у лифта всегда стоят швейцары и никого не пускают без разрешения жильцов.
Пейдж покачала головой.
– Потом эта странная горничная. – Она рассказала о девушке, которая на ужине у Форрестов изображала прислугу, но на танцах в отеле появлялась в вечернем туалете. – Она кивнула мне и улыбнулась. Мне показалось, что она одна из них.
– Из них?
– Из тех, кто за нами следит. А может, среди ваших агентов уже появились женщины?
– Понятия не имею, но утром спрошу. Вспомните, может быть, кто-нибудь еще мог положить записку вам в карман?
– Ну… Я подошла близко к Форрестам, когда мы с ними прощались. В лифте рядом со мной стоял Норман Грэхем, но он весь вечер просто испепелял меня взглядом, и потом, непонятно, зачем ему писать мне записки, когда он запросто мог со мной поговорить. Бедняга мистер Форрест вел себя так, словно пытался спасти Нормана от моих ядовитых укусов и вообще моего, якобы, плохого влияния. Все это ужасно глупо, но и неприятно тоже.
– Дело не только в этом, Пейдж. – Что-то в голосе Ванса заставило ее отстраниться и заглянуть ему в глаза. – Ответственность за то, что я сейчас вам скажу, лежит на мне, и люди Маркхэма не посоветовали бы мне это делать. Но… мне кажется, что я в вас не ошибся.
