Он засмеялся, встряхивая жиденькими песочными, до плеч, волосёнками. Спохватился, заметив посторонних.
— Молодые люди, сердечно рад. Господин Маклауд, вы нас представите?
На тощей шее болталась суперсовременная камера стоимостью в небольшое авто, но она как бы существовала отдельно от остального. Хотя что необычного в серых джинсах, кожаном пиджаке с заплатками на локтях и не очень чистой серой водолазке? Половина мира похоже одевается, почему же мистер Куинн выглядит таким отчаянным анахронизмом?..
— Радость взаимна, мистер Куинн. — Мак поднялся, приветствуя вошедшего лёгким полупоклоном. — Сэм, Дин, позвольте представить вам моего старинного знакомца, гроссмейстера фотографии мистера Куинна.
Фотограф просто-таки застонал от наслаждения.
— Господи! Как же невыразимо приятно разговаривать с человеком, умеющим вести беседу без всех этих «хэй», «окей» и «оу»…
— Хэй, мистер Куинн, — немедленно отозвался Дин, ослепительно улыбаясь. — Как дела, окей?
Сэм пихнул старшего под столом ногой.
К сожалению, самообладание у Фотографа оказалось не хуже, чем у Дункана. То есть оба проигнорировали это излияние дружелюбия. Мак в самых изысканных выражениях пригласил «старинного знакомца» за столик. Какое-то время они вели светскую беседу, получая, судя по всему, обоюдное удовольствие, но Винчестеры долго не выдержали.
— Может, к делу? — негромко сказал Сэм. — Зал наш ещё на час, не больше.
Два очень старых человека посмотрели на него с укоризной, но Сэм был прав.
— Слушаю вас, — вежливо кивнул Фотограф. — Вы хозяева — ваше право задавать вопросы.
По уговору начал Мак.
— Как вы, несомненно, заметили, мистер Куинн, Джимми Макмангус ушёл к своей матери в райскую обитель…
Мистер Куинн прыснул в кулак и тут же замахал рукой, не обращайте, мол, внимания, продолжайте. Мак приподнял бровь, но всё-таки продолжил:
— Перед тем мы имели весьма познавательную беседу. Но в силу неосведомлённости несчастного мальчика у нас осталось изрядное количество пробелов в стройной картине ваших взаимоотношений со Смертью. В частности, почему для вас так важны люди, заплатившие за посмертные фотографии, если питаетесь вы всё равно некроэнергией своих… э-э-э… моделей?
Мистер Куинн задумчиво перебрал пальцами по ремню фотоаппарата. Было в этом жесте нечто неуловимо интимное, даже бесстыдное.
— Что вам, господин Маклауд, и вам, молодые люди, известно о Тёмных Жнецах?..
1869 год, Йоркшир, Англия
— Что вам известно о Тёмных Жнецах, мистер Куинн?
От этого простого вопроса по спине прошёл мороз. На вершине холма было довольно ветрено, но Куинн не успел остыть после быстрого подъёма. Ему приходилось почти бежать, чтобы успеть за широким шагом спутника.
— Ну… мне известно, что так называют иногда вас, господин Смерть… — неуверенно сказал он, гадая, к чему бы вопрос.
Смерть усмехнулся.
— Пожалуй… Когда-то я был единственным Жнецом в мире. Людей было мало. Но уже к моменту, когда потомки Агари заселили Аравийскую пустыню, я не справлялся. Пришлось брать помощников. Первого хорошо помню. Лик его зарос шерстью так густо, что суеверные смертные считали Анубиса псоглавцем… Дальше — больше. Теперь я держу внушительный штат, но всё равно постоянно нуждаюсь в притоке свежих сил. Мои служащие, увы, не вечны, а клиентура неуклонно расширяется.
— Вы хотите, чтобы я… — обмирая, начал Куинн, но Смерть покачал головой.
— Нет, вы не поняли, мистер Куинн. Такой талант, как ваш, уникален, и я не могу себе позволить тратить его на рутину. Подумать только, — Смерть раздвинул бледные губы в непонятной улыбке, — до встречи с вами я даже не подозревал, что тщеславен. Нет, я не приглашаю вас стать Жнецом. Но прошу стать моим помощником по… найму работников.
— Я…
— Вы будете заниматься своим делом. Я пришлю мастера, который кое-что подправит в вашем аппарате. Вам не будет равных никогда. Вы сможете жить вечно и получите моё полное покровительство. Ибо ваше искусство приносит мне неведомую ранее радость. А взамен я попрошу всегда брать плату за снимки. Даже если вам это не нужно. Так я смогу узнать тех, кто способен оценить красоту смерти. Только добровольцы смогут стать хорошими Жнецами.
