— Подсади меня на коня! — приказал мурза Саляму.
— Слушаюсь, господин, — отвечал слуга.
Салям подставил крепкие ладони под ноги Тегини. Мурза уверенно ступил на руки, а потом носком сапога отыскал стремя. Он уже перекинул другую ногу, чтобы сесть в седло заждавшегося жеребца, когда почувствовал удар в спину. А уже потом по телу потекло что-то горячее. Тегиня хотел повернуться, чтобы посмотреть на обидчика, но сил не хватило, и он, теряя равновесие, упал в грязь.
— Ты был мне вместо сына... — прошептал мурза, увидев над собой ухмыляющееся лицо Саляма.
— Сыном?! Ты мне говоришь, что я тебе был вместо сына?! — крикнул Салям. Таким Тегиня его не знал. Сейчас над ним склонился демон. Куда же пропал тот мальчишка с тихим голосом, не смевший смотреть в лицо своему господину? — Думаешь, я не знаю, что ты убил моих отца и мать по приказу Улу-Мухаммеда?! А потом решил усыновить меня, чтобы Аллах простил тебе грех и дал место в раю! Ты говоришь, я тебе был вместо сына? Только я тебя никогда не считал отцом! Я долго ждал этого дня, и вот он наконец настал! Закрой глаза! — приказал Салям умирающему.
Тегиня сделал над собой усилие и прикрыл глаза. Пусть духи, которые прилетят за его душой, увидят, что смерть он принял достойно. Возможно, о его кончине им придётся рассказать самому Аллаху.
Салям одним ударом отрубил голову своему господину: печальная улыбка застыла на лице Тегини.
Хана Махмуда Салям застал в беседе с мурзами. Они сидели на небольших мягких подушках на полу — перед каждым из них в золочёных пиалах остывал чай, и густой пар, поднимаясь кверху, растворялся в воздухе.
Махмуд хохотал. Смеялся он беззаботно и искренне, заражая своим настроением сидящих рядом мурз. Вельможи смеялись сдержанно — не подобает им даже в веселье превосходить своего господина. А Махмуд, казалось, позабыл о своём величии, запрокинув голову, безудержно хохотал. Но Салям знал: стоит хану оборвать смех, как он снова станет жестоким. Своим весельем Махмуд напоминал Улу-Мухаммеда, который умел так же заразительно и звонко смеяться, и эту привычку он не оставил до последних дней. Улу-Мухаммед смеялся, когда сидел на большом троне Золотой Орды; смеялся, когда бродил бездомным псом по степям; смеялся, когда сделался ханом Казани. Может, этот смех и навлёк на великого Улу-Мухаммеда несчастье, мусульманину следует быть сдержаннее.
Махмуд отпил из пиалы, словно хотел успокоить разбирающий его смех, и мурзы вслед за господином потянулись к чаю.
Салям стоял, согнувшись в поклоне, и рассматривал носки своих сапог. Он увидел, как большая и мохнатая тёмно-зелёная гусеница мерила своим телом молельный коврик, ещё немного, и она доберётся до подушки господина. Салям уже потянулся рукой, чтобы согнать её, но остановился: одно неосторожное движение может стоить ему жизни, а гусеница уверенно зацепилась за край подушки и поползла выше по шароварам хана.
Наконец Махмуд обратил внимание на Саляма:
— Что ты хотел сказать мне?
— Я пришёл сказать тебе, господин, что я выполнил твою волю. Всё получилось так, как ты и предполагал. — Салям позабыл о гусенице. — Тегиня притворился твоим другом, а сам захотел предупредить Касима и Якуба. В этом мешке его голова, — Салям приподнял руку с мешком.
— Голова? — удивлённо поднял брови Махмуд. — Вы хотели бы взглянуть на плешивую голову Тегини? — обратился хан к сидевшим эмирам.
Хан захохотал, и следом за ним смех подхватили другие мурзы. Поначалу хохот был негромким, потом становился всё более оглушительным и сотрясал стены и потолок комнаты. Хан смеялся оттого, что ему было весело — в нём билась радость лёгкой победы. Он молод и полон надежд. Мурзы хохотали от страха и ужаса перед ханом, понимая, что если кто-нибудь из них замолчит раньше господина, то для него это будет последним мгновением в жизни. И они смеялись до хрипоты в голосе, до боли в скулах, до судорог на лице. А хан всё смеялся, наполняя ужасом сердца приближённых.
Наконец Махмуд умолк и, вытерев слёзы со щёк, сказал:
— Покажи мне голову моего дяди!
Салям осмелился посмотреть на хана и увидел, что гусеница неторопливо блуждала по воротнику, а потом затерялась в складках халата.
