— Верну тебе твой же вопрос, Алехандро. Что скажешь на всё это?
— Не знаю, — Светлов, кажется, не обратил ни малейшего внимания на фамильярность Палача. — Что-то происходит. Активизация Чтеца. Сумеречное Братство вновь поднимает голову. Ольха, носящий в себе аномалию, с которой мне предстоит столкнуться лично. Да ещё и этот оборотень… Бэрринг, помимо прочего, хочет объединения потомков Каина и Корвинуса. Слишком много всего, а наш персонал не справляется. Жалобы на отдел аналитики валятся, как листья по осени, Жрица всё чаще впадает в депрессию, а наши планы начинают трещать по швам. У меня создаётся впечатление, что затее Его Высочества начинает сопротивляться само мироздание.
— Я слушал мир. И проделываю это регулярно. Поверь, мироздание отнюдь не против. Когда нас пугали мелкие неурядицы?
— Когда мы планировали нечто настолько глобальное?
— Никогда, тут ты прав. Но не ты ли учил меня, что не стоит отступать перед трудностями? Скажи, тебе страшно?
— Да, Смерть. Я всё-таки отчасти человек. И могу испытывать эмоции.
— Что-то часто мне начали припоминать моё старое имя, — пробормотал Палач. — Не к добру это.
— Что ж, вернёмся к нашим… хм… объектам. Предлагаю то, что мы хотели сделать с самого начала.
— Глубокое внедрение, — начальник отдела бархатного вмешательства ловко вскочил с ногами на подоконник и наклонился, выглядывая на улицу. — Согласен. Пусть Птаха попробует себя в поле, не всё же ей с техникой возиться. Хотя работающие на Рубеже мобильные она нам так и не смогла сотворить. А грозилась.
— Не суди её строго, она и так сделала больше, чем мы ожидали. Твоя заслуга.
— Хорошо, — Палач спрыгнул с окна, с размаху рухнул в кресло Светлова и крутанулся, — что будем делать с оперативным составом? Нужны реформы, Алехандро.
— Что-то ты сегодня не в меру весел, — Александр Евгениевич задумчиво посмотрел на собеседника. — Если память мне не лжёт…
— Оставим эту тему, прошу тебя, — Палач поморщился. — Мне и так с утра напомнили, хоть я и старался не заострять на этом внимания.
— Три тысячи триста тридцать три года, — Светлов прищурился. — И ещё тысяча четыреста семьдесят пять лет со второй попытки. Не пора ли попробовать начать всё заново?
— Нет. Я больше не возьму учеников, Алехандро. Двоих было вполне достаточно. Закроем тему, хорошо?
— Хорошо. Что касается твоего предложения — инициатива наказуема, Палач. Займись оперсоставом. Подними личные дела и проверь всех. Пора устроить чистку рядов и пополнить их свежей кровью. Отбери тех, кто готов пройти переаттестацию, отдельно отметь претендентов на возможность получения личного оружия. И поговори, в конце концов, с Мэрионн. Нам необходим четвёртый старший. Если она не согласна вернуться, то пусть займётся обучением преемника.
— Хм, Воин передумал отбивать Риву у Жрицы?
— Нет, с вероятностью в восемьдесят четыре процента Рива станет его ученицей, но старшей ей не бывать, по крайней мере, в ближайшие тридцать-сорок лет. И даже в этом случае, она будет самой молодой начальницей отдела за всю историю Агентства. Я пока не готов к настолько кардинальным переменам.
— Хорошо. Я поговорю. Что-нибудь ещё?
— Тебе недостаточно? Тогда посети Мо и спроси у него, где комплект облегчённых бронежилетов, который он обещал ещё две недели назад. И если он готов, то почему ещё не введён в эксплуатацию. Остального тебе хватит на ближайшую неделю, по самым скромным подсчётам. Воин будет заниматься оборотнями и вампирами, Птаха возьмёт на себя Ольху, а я буду сидеть и ломать голову — что делать с осколками Сумеречных.
— Мы упустили момент, — Палач потянулся, — надо было либо рисковать, выводя Нама из комы, либо убить его. А мы допустили стазис ситуации, растянувшийся на три года. Умри Нам, и мы могли бы предложить Син и Виту помощь. Пусть мы не знали о ребёнке, но это было бы к лучшему. Так или иначе, они остались бы нам обязаны. За поддержку в сложной ситуации.
— Ты прекрасно знаешь отношение Вита к нам, — Светлов бесцеремонно извлёк Палача из своего кресла и сел. — Ни тогда, ни сейчас у нас нет агента, который мог бы войти к нему в доверие.
