— в котором, разумеется, ещё ничего не понятно.
Внешность пожилого мужчины, нервно расхаживавшего по дорогому гостиничному номеру, была знакома любому гражданину России, хоть раз интересовавшемуся политической жизнью своей страны. Породистое лицо, украшенное аккуратно подстриженными седыми усами, было искажено страхом, длинные пальцы то и дело сжимались в кулаки. Он подошёл к бару, достал бутылку виски. Горлышко звякнуло о стакан, старик коротко выругался и постарался взять себя в руки. Получилось скверно. Раздалась трель телефонного звонка. Седоусый шумно выдохнул и залпом опрокинул в себя содержимое стакана. Рука дрогнула, и на лацкане дорогого пиджака осталось небольшое пятно. Мужчина поднял трубку «местного» аппарата.
— Слушаю.
— Вячеслав Борисович, звонит некто Александр. Говорит, что вы ждёте…
— Соединяй, — сил на длинные и вежливые фразы у него не осталось. — Говорите.
— Вячеслав Борисович? — вежливый молодой голос.
— Я слушаю вас, говорите! Вы нашли?
В трубке повисла небольшая пауза, за время которой мужчина покрылся холодным потом.
— Да, — ещё одна пауза, стоившая Вячеславу Борисовичу десятка седых волос. — Он жив, можете забирать его.
Мужчина медленно опустился в кресло рядом с телефоном, свободной рукой вытер лоб, с отвращением посмотрел на дрожащие пальцы.
— А похитители?
— Вячеслав Борисович, вы обратились к нам потому, что ваши спецслужбы не справились с порученным заданием. Боюсь, о похитителях вы можете забыть.
— Но суд…
В трубке мягко рассмеялись.
— Вячеслав Борисович, только не надо говорить, что вы искренне считаете, будто привлечение подобных личностей к суду что-либо даст. Кроме того, придание подобного дела огласке сыграет не в пользу всё тех же спецслужб. Я готов продиктовать адрес. Вы записываете?
— Да, да, — он схватил заранее заготовленный блокнот и ручку.
Спустя час после телефонного разговора в гостинице рядом с полуразрушенным заводом в промзоне на окраине города затормозили три иномарки. Из головной и замыкающей машин споро выскочили шестеро крепких мужчин в чёрных костюмах. Пятеро окружили центральный автомобиль, напряжённо осматривая окрестности. Шестой открыл заднюю дверцу, и из неё показался Вячеслав Борисович. Никто не смог бы узнать в этом спокойном, уверенном в себе мужчине того нервного старика, что совсем недавно метался по номеру.
— Идём, — коротко бросил он сопровождающим и двинулся к заводу. Навстречу ему, перешагивая через обломки кирпичей, вышел молодой светловолосый человек в безукоризненном сером костюме-тройке и при галстуке. Чуть старомодные, ярко начищенные светлые туфли, тонкие очки в серебристой оправе, изящная тросточка, идеальный пробор. Молодой человек производил впечатление только что посетившего модный дорогой салон. На вид ему было не более двадцати пяти лет.
— Александр, как я понимаю. Я ожидал, что вы несколько старше.
— Александр Евгениевич, с вашего позволения, — блондин чуть поклонился, не обращая внимания на покровительственный тон собеседника. — И я рад встретиться с вами лицом к лицу, дражайший Вячеслав Борисович. Признаюсь, не каждый день мне приходится общаться со столь влиятельными персонами.
Мужчина чуть нахмурился.
— Ваши таланты, юноша, делают вам честь, но…
— Мы ждём оплату на указанный нами счёт не позднее завтрашнего полудня, Вячеслав Борисович, — в голосе Александра был лёд, — мои же способности позвольте оценивать моему непосредственному начальству. Ваша потеря найдена, похитители ликвидированы. В случае несоблюдения вами договора мы оставляем за собой право добиться от вас оплаты своими методами.
— Не надо мне угрожать, юноша, — фыркнул седой и кивнул охране. Трое сопровождающих исчезли в дверном проёме. — Я держу своё слово и не намерен отступать от нашей договорённости.
— Прошу простить мой излишне вольный тон, Вячеслав Борисович, — молодой человек вновь поклонился, на лице его было написано раскаяние. — Это стандартная фраза в подобной ситуации, утверждённая протоколом.
— Странные у вас протоколы, Александр… Евгеньевич.
— Евгениевич.
— Хм. Было бы небезынтересно пообщаться с вашим — как вы сказали? — непосредственным начальством.
