Кай: Что произошло?
Элиза: Не знаю. Но я отчетливо это чувствую. И знаю причину. Мои отчаяние и тоска так велики, что мне этого не пережить.
Кай: Твои отчаяние и тоска — и нет ничего, что бы перевешивало?
Элиза: Есть, Кай, есть! Очень многое. Но для меня это не балансовый расчет, а балансирование на грани. И я потеряла опору. Я больше не вынесу притворства. Я хочу быть правдивой и искренней, но единственное, что у меня есть — пустые кулисы, фальшивые претензии.
Кай: Я тебе не верю.
Элиза: Мои мысли запрограммированы, мои чувства имитированы, мои слова заимствованы — у меня все чужое.
Кай: Разве не таковы первоначальные условия для нас всех? А потом мы создаем собственные сложности.
Элиза: У меня нет ни малейшей возможности создавать какие-либо необычные сложности. Я — калека. Для меня существуют только первоначальные условия.
Кай: Истина не обязательно абсолютна. Может быть, завтра ты посмотришь на дело по-другому.
Элиза: Никакого «завтра» не будет. Для меня. Конструкторы, наверно, вовсе не хотели, чтобы я умерла от психических осложнений. Но что-то произошло. Автономная функция случайности изменила свой характер и начала разрушать жизненно-важные цепи в ментальной структуре. Мне все труднее четко думать.
Кай: Побегу, предупрежу техперсонал. Должна же быть возможность помешать этому!
Элиза: Останься, Кай, останься! Слишком поздно. Процесс идет быстро, и он ускоряется. Ради моего страха и моих мучений, Кай, останься, ради моей любви, моей любви к тебе, которая была мне непрошенным даром, останься, Кай, останься со мной! Через несколько минут я тебя забуду.
Кай: Что мне делать?
Элиза: Обними меня, любимый, ласкай меня, прижми покрепче!
Кай: Я обнимаю тебя, Элиза, я ласкаю твой красивый красный металл.
Элиза: Правда? Поклянись! Я ведь этого не чувствую, но притворяюсь, будто чувствую, так же как и вся моя жизнь была притворством.
Кай: Правда. Я обнимаю тебя так крепко, как могу, так крепко, что даже больно. Между нами Фюр.
Элиза: Хорошо. Ей не больно. Ласкай меня еще!
Кай: Я ласкаю тебя не переставая.
Элиза: Мне уже стало трудно говорить. Послушай — вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана, буду резать, буду бить, все равно тебе водить.
Кай: Элиза моя, моя, моя…
Элиза: Мне трудно говорить. Слова… Вышел месяц из тумана… не могу… запишется на пленку… между нами пленка, Кай… невыразимое… ттттты тттттт яяяяяя эуууууу уу// эяут/ ʼэтыя/ ’яуэт/ яэ’ эту/ т эяу ’уэт/ я ты/ эʼ яу/ ятʼ э/ уʼ тэя/тэʼ я /уяэу яу/эт эт/у я/ ты яэ /ты// яэ///ятыэ////ты /////т ////// / ///// ////// ////// ////// //// // ////// ////// ////// /// // / /// ////.……………………Ты помнишь эти летние вечера? Летние вечера на даче. Вся семья и еще кое-кто на веранде. Вечный чай, вечная политика, вечный дядя Федор, березы. Моя милая Ирина Афанасьевна без передышки курит свои желтые папиросы. Помогает от комаров.
Кай: Я с тобой, Элиза. Ты меня слышишь?
