Сразу за горизонтом
Вступительная статья
Какие удивительно теплые руки у Биргитты Тротциг!..
Как держит она в своих ладонях измерзающих на житейских ветрах героев. Читаешь ее «Предательство» и кажется, что она своим дыханием согревает их, как птенцов. Вот выпустит из рук, недостанет у них сил бороться ни с ветром, ни с холодом, недостанет сил преодолеть пустоту, бесконечное пустое пространство, обрекающее на одиночество.
Виртуозная проза Тротциг воспроизводит и саму пустоту, в которой живут, двигаются и погибают ее герои. И можно было бы впасть в отчаяние, если бы в самом пространстве романа эта пустота не была освещена величайшим сострадательным вниманием к людям, не была пронизана теплом сочувствия, излучаемым сердцем автора.
Бесчеловечность… Она привычно выступает в форме насилия одного человека над другим; талант и мудрость Биргитты Тротциг открывают новую ипостась бесчеловечности — как болезнь неразвитого духа.
Обыденная жизнь простых людей открывается писательнице как лабиринт, в котором блуждают дремлющие в неведении себя, лишенные развитого самосознания, томящиеся своим одиночеством души.
Души ослепленные, души, скованные параличом предрассудков, души анемичные, не способные к одухотворению жизни, — пространство романа разворачивается как фреска, запечатлевшая душевное оцепенение людей, обреченных на жизнь.
И не хочется говорить о литературных корнях, о кровеносной системе психологического романа, о его европейских и русских традициях, полнокровно представленных в прозе Тротциг, когда ты еще под впечатлением живого, трепетного свидетельства жизни народа, обитающего рядом с тобой, вот там, сразу за горизонтом.
Сегодня, когда для заблудившейся на исторических перепутьях России ищут направление движения, нет-нет да и слышишь от поглядывающих на благополучную Швецию предложения обязательно пойти по соблазнительному своей успешностью «шведскому пути». Я знаю особо энергичных сторонников «шведского пути» для России, потрудившихся составить и направить в правительство обстоятельные рекомендательные записки.
С уверенностью можно сказать, что в этих рекомендациях, сулящих благоденствие и процветание, не учитывается духовный опыт самих шведов, народа, прошедшего шведский путь не за год, не за десятилетия, а за долгие сотни лет. И этот путь, и это движение не понять, если не видеть последовательного утверждения человеческого достоинства, прав личности, если не помнить, что ограничение самодержавной власти было положено в Швеции не восемьдесят лет назад, а едва ли не пятьсот.
Шведский путь — это не только совершенствование общественно-политической, экономической системы, это путь накопления национального духовного опыта, и процесс этот непрерывен, как сама жизнь.
Вот и сегодня «шведский путь» не существует без пристальной Биргитты Тротциг, насмешливого Пера Кристиана Ершильда, эксцентричного Вилли Чурклюнда, мятежного Юнаса Гарделя, чье творчество представлено в нашем сборнике.
Духовный опыт нации, его культура, в том числе и политическая, и культура хозяйствования, экономика, находятся пусть не в прямой, но неразрывной зависимости.
Сугубый практицизм петровских реформ, отсутствие у царя-преобразователя понимания места духовного опыта в общем укладе жизни заставили нас уже один раз заплатить чрезмерно высокую цену за чужую науку, не шедшую впрок без царской дубинки. Мы уже не раз пытались снять чужие «вершки», забывая о «корешках».
Вот и сегодня кому-то грезится желанным для России японский вариант развития, кому-то — американский, а многим хочется поскорее впрыгнуть в комфортабельный вагон, бесшумно скользящий по «шведскому пути».
Что и говорить, вагон удобный, с большими окнами без единой пылинки на голубоватых стеклах, вагон с откидным столиком в туалете для пеленания ребенка, столик, естественно, мягкий и с подогревом, для взрослых же мягкие кресла с добротной матерчатой обивкой, на которую не покушаются ни нога, ни нож, ни зуб пассажира…
Духовный опыт, культура и социальный уклад неразрывны.
Мой знакомый в Линчёпинге — один из ведущих специалистов по электронной технике в знаменитой фирме «СААБ». Услышав, что он больше шестидесяти процентов дохода отдает на оплату налогов, я начал сочувственно охать, так сказать, в русской традиции, и вспоминать успешные уловки современных российских предпринимателей, ловко укрывающих доходы и виртуозно уклоняющихся от налогов. Мое сочувствие решительно не было понято. «Если мы не хотим видеть рядом с собой бедных, — сказала жена моего знакомого, — мы должны платить эти налоги».
