Жулио почувствовал на пальцах и на затылке пристально-иронический взгляд профессора, и надрез получился еще хуже, чем предыдущий.
— Вы неправильно держите нож, — заметил преподаватель так бесстрастно, что можно было предположить, будто его голос принадлежит неодушевленному существу. — Больше вытягивайте пальцы. — И остановился, ожидая, пока студент сделает новый надрез.
От этой назойливости замешательство Жулио сменилось яростью. С раздражением оглядывая товарищей, он поймал задорную улыбку Марианы, которая смотрела на него с противоположного конца зала. Ее улыбка была такой веселой и заразительной, что лицо Жулио просветлело. Тем временем ассистент уже присоединился к профессору, пытаясь получше разобраться, в чем затруднения студента. Он склонился над трупом так низко, что едва не касался его лохматыми бровями, и словно упивался дурманящим запахом. Даже в голосе его, не утратившем еще своей резкости, звучало наслаждение:
— Так у тебя ничего не получится, голубчик…
Но профессор, очевидно, не собирался поддержать его шутливое настроение, и ассистент, с досадой покусывая сигарету, переменил тон: — Ну довольно, костоправом ты все равно за одно занятие не станешь…
Профессор окинул рассеянным взглядом зал, будто слова ассистента до него не дошли, будто он парил где-то над отвратительной атмосферой анатомички, и вышел. Воспользовавшись случаем, студенты прекратили работу. Мариана подошла к Жулио.
— Оторвись на минутку. — Задумавшись, она оперлась рукой о труп и стала рисовать пальцем круги на лоснящейся, покрытой жиром коже. — Через неделю мы уже будем смотреть на труп… всего-навсего как на дурно пахнущий предмет. Но, конечно, привыкнуть очень трудно. Тебе тоже так кажется, Жулио?
— Мне кажется, что ты уже сейчас возмутительно фамильярно себя ведешь. Облокотилась на труп, точно это кресло…
Мариана испуганно отдернула руку. Лишь теперь она осознала, что касается мертвого тела.
— Бог мой! Чего не сделаешь по рассеянности!
Жулио, казалось, взвешивал, искренне ли ее оправдание. Все еще погруженный в свои мысли, он спросил:
— Ты мыла руки?
— Кажется, нет… А в чем дело?
— Мне хочется закурить. В кармане у меня пачка сигарет. Достань ее. Надеюсь, ты касалась трупа только одной рукой…
— Может быть, я, не замечая того, дотрагивалась до него и другой… Сейчас я вымою руки. — Она взглянула на нахмуренный лоб Жулио и с детской непосредственностью спросила: — Ты расстроился?
— Нисколько! Неужели ты думаешь, меня могли задеть слова нашего очаровательного ассистента о том, что из меня не получится костоправ?.. На сегодня с меня хватит. Не беспокойся из-за сигареты. Я сам вымою руки. Честно говоря, ты с таким увлечением вскрывала труп, что я сомневаюсь в чистоте твоих рук, даже вымытых с мылом.
Он снял халат. Ассистент протянул ему журнал, чтобы он расписался в присутствии.
— Смотрите, как бы вас не стошнило за обедом. — И довольный своим остроумием, ассистент затянулся сигаретой.
Жулио, сделав вид, что не расслышал реплики ассистента, кивнул Мариане и вышел. Она крикнула ему вслед:
— Подожди! Я скоро!
Жулио хлопнул дверью. Девушка догнала его в коридоре.
— Хочешь попробовать, каковы микробы на вкус?.. Или собираешься похвастаться дома, что ты выше предрассудков?
— Прекрати, Жулио, ты меня изводишь. Какой кошмар! Я сегодня просто непростительно рассеянна.
— Не употребляй слова «кошмар». Берегись микробов и штампов в речи.
И, с презрительной миной засунув руки в карманы, Жулио ускорил шаг; волосы его растрепались, кожаная куртка была расстегнута.
— Жулио, ты действительно думаешь, что это опасно? — Мариана казалась обеспокоенной.
— Что, микробы? Куда страшнее слово «кошмар».
— Но почему?
— Оно… кошмарно.
— Отвечай мне по-человечески, перестань кривляться.
— Ты так доверяешь моему авторитетному мнению?.. Разве ты не видела меня в роли претендента на должность эскулапа?
— Паяц! — оборвала его девушка.
— Возможно.
Мариана замедлила шаг, взяв его за руку.
— Я не тороплюсь на поезд.
И, запыхавшись, остановилась. Они оказались около смотровой вышки на Университетской площади. По-осеннему суровый ветер теребил кустарник на склоне.
