В баню Глаз ходить не любил. Не столько мылся, сколько подносил ворам, рогам, буграм чистые простыни. Противно было. И, чтоб не прислуживать, перестал ходить в баню. Два раза подряд не ходил., Майка потом провоняла. А пот напоминал убийство. То, нераскрытое. А совершили они его так.
Рыская по району в поисках свидетельств о восьмилетием образовании, Ян с Робкой Майером и Генкой Медведевым поставили на уши омутинковскую школу. Не найдя свидетельств, прихватили в качестве сувенира спортивный кубок. Гена бросил его в свою спортивную сумку.
Возвращались зайцами. Ехать на крыше холодно. Ян на ходу — ему не впервой — спустился по скобам к двери вагона. Нажал на ручку — дверь отворилась.
Позвал ребят. Они спустились и залезли в вагон.
— Надо уйти в другой тамбур, где есть люди, — сказал Ян.
Боялся, как бы проводница не высадила их, безбилетников, в Вагае.
В соседнем тамбуре курили несколько мужиков. Парни тоже закурили, прислушиваясь к разговору. Оказывается, двое ехали с заработков. С деньгами. Оба — в Ялуторовск. Третий — услышали они — старозаимковский.
Ребята решили ограбить мужиков. Но кого легче?
— Грабанем ялуторовских, — предложил Робка.
Гена согласился, но Ян сказал:
— Двоих не потянуть. В Ялуторовске рядом с вокзалом автобусная станция. Последние автобусы еще, наверное, ходят. Сядут и уедут. Ну поедем и мы вместе с ними. Они нас запомнят. Да, может, они и рядом с вокзалом живут. Предлагаю грабануть вот этого, который сойдет в Новой Заимке. Идти ему в Старую Заимку — это километров семь. Дорогу я знаю. Мы за ним можем даже сразу и не пойти, чтоб не спугнуть. Ну, как?
Ребята согласились.
В Новой Заимке на платформе тормознулись, дав возможность мужчине уйти. Он от станции пошел в сторону старозаимковской дороги.
— Отлично, — сказал Ян, — а теперь двинули.
— Надо найти какую-нибудь палку, — сказал Роберт.
— Давайте у палисадника штакетину оторвем, — предложил Ян, и Роберт, подбежав к ближайшему дому, оторвал штакетину.
Кто будет бить? Раз Роберт самый сильный, то и бить, решили, ему. Он согласился.
Ночь выдалась темная. Ян шел впереди. Дома кончились, а мужчины не видно. Ян нагнулся и на фоне неба увидел его. Мужчина переходил тракт.
— Выходит на дорогу, — сказал Ян, — давай догоняй его, — обратился он к Робке, — а мы следом пойдем.
Роберт быстрым шагом догнал мужчину и с размаху ударил штакетиной по голове. Тот, вскрикнув, упал. Ян с Генкой подбежали.
— За что, за что, ребята?..
Из головы струилась кровь. Хорошо, что было темно, а то бы Яна вырвало. Он не переносил крови. Мужчина продолжал бормотать, но парни оттащили его с дороги, и Роберт ударил его еще по голове. Мужчина захрипел, будто ему горло перехватило, и отключился.
Парни его обыскали, нашли паспорт, и в нем шесть рублей. Они думали, что он едет с заработков и у него — тыщи. В рюкзаке лежала грязная рубашка, электробритва, бутылка шампанского и книги.
Когда Ян и Гена переходили тракт. Гена на обочине оставил спортивную сумку с кубком. Чтоб не мешала. И сейчас, увидев свет машины, приближающейся со стороны Падуна, Ян и Гена разом вспомнили: сумка.
Ребята упали на мягкую землю. Здесь, в поле, росла не то рожь, не то пшеница, но она была невысокая и ребят не скрывала.
Машина высветила сумку, и шофер затормозил. Выпрыгнув из кабины, взял ее. Машина тронулась, и ребята облегченно вздохнули.
Они встали, и Робка сказал:
— А ведь я, кажется, второй раз, когда его ударил, гвоздем попал в голову. — Он помолчал. — Я палку с трудом вытащил.
На станции ребята разглядели паспорт мужчины. «Герасимов, — читал про себя Ян, — Петр Герасимович, 1935 год рождения».
Фамилия врезалась Яну в память.
— Надо паспорт подбросить, — сказал Гена, — зачем он нам?
Роберт с Яном согласились. Гена взял паспорт и пошел к вокзалу. Через минуту-другую вернулся.
— Ну что? — спросил Робка.
— Народу полно. Я подошел к кассе и уронил под ноги. Найдут.
Дождавшись поезда, парни залезли на крышу. Когда поезд набрал ход, Ян откупорил шампанское, и ребята из горлышка под стук колес тянули его, отфыркиваясь. Затем разделили вещи. Робка взял часы, раз он их снимал, и оставил шесть рублей. Парни решили их пропить. Гена взял себе бритву, а Яну досталась шерстяная рубашка, и он надел ее. Никто не будет проверять, одна у него рубашка или две. Она была великовата, и Ян закатал рукава. От рубашки пахло потом.
