Я был закрыт от ветра лесом, но и над моей головой вразнобой опасно скрипели сосны, ветки летели. Вдруг сзади зашумело, захрустело, я обернулся — высокая сосна медленно заваливалась неподалеку, круша все на своем пути, выворотень с громким треском лопающихся корней поднялся из земли. Где-то за зимовьем зашумело, падая, еще одно дерево.
Лодка стояла под обрывом, чалка была туго натянута, тент, прикрывающий вещи, временами начинал отчаянно хлопать по борту. Плыть было опасно. Я поглядывал на черное с седыми прядями небо и думал, не надо ли вытащить все на берег и устроиться в зимовье. Я не очень понимал, куда вся эта круговерть повернет.
Но вскоре ветер стал слабеть, только порывами налетал, потом совсем стих и все подозрительно и даже неприятно замерло. Штормовой гул удалялся по тайге. Я встал, озадаченно озираясь, собрал веток, наломанных ветром, собрался подложил в огонь, но замер. Со стороны зимовья тайга седела на глазах. Это был снег. Рябая белесая завеса приблизилась, с тихим шелестом прошла через меня и нависла над рекой. Мохнатые хлопья падали ровно и густо, другого берега не стало видно. Такая тишина наступила в природе, что я, очарованный, вышел на берег. Пухлые, разной формы снежинки были красивы. Я ловил взглядом одну, чем-нибудь особенную, и провожал до воды.
Снежинка была прекрасна, пока летела.
Снег неуклюже выглядел на траве и листьях, вскоре он уже не таял и на моей одежде, и вокруг все стало похоже на зиму. А он все падал и падал, засыпая наш веселый летний обед.
Я очнулся, снял котелок с огня и, спустившись к речке, ополоснул. Когда идет снег, вода всегда кажется теплее. Я не верил в этот снег, чувствовал, что это ненадолго. Ясно лишь было, что погода испортилась, а мне сегодня предстояло еще плыть.
Река стала уже достаточно глубокой, и я достал из сумки свой безотказный двухсильный «судзуки». Прикрутил на транец, залил бензин и отчалил. Мотор залопотал негромко, толкая лодку.
Снег летел косо, мелко и колюче. Холодно становилось. Я подтянул молнию куртки, надел капюшон и перчатки. Вскоре снежинки превратились в мелкий и обильный дождь, я плыл будто в облаке, радуясь, что не надо работать веслом в такую погоду, а за меня пыхтит моторчик.
Через несколько поворотов вырулил на прямой участок. У левого берега сквозь колеблющуюся завесу дождя маячила большая коряга, напоминающая медведя. Так часто бывает — какой-нибудь выворотень на берегу очень смахивает иногда. Я невольно пригляделся — это не мог быть медведь, он стоял в воде в какой-то странной позе, как будто на задних лапах, передними на что-то опираясь. Медведь повернул ко мне голову. До него было метров сорок, не близко, я заволновался, как ни глупо было, а заволновался от неожиданности, стукнул рукой по баллону, медведь услышал, не понял, откуда звук, вздыбился и завертел головой, я встал, крикнул что-то и замахал веслом. В два мощных прыжка зверь исчез в кустах.
Я выключил мотор, следил за берегом и посматривал на камень или корягу, на которую он опирался. Лодка приближалась, из коряги торчал… лосиный рог. Сохатый был очень большой, он лежал на мелководье, задняя часть была хорошо съедена. Только тут я понял, каких размеров был медведь. Переложил ружье под руку. Но хозяин сохатого никак не проявился, хотя наверняка наблюдал за лодкой.
Вскоре река снова стала глубже и спокойнее, и я достал виски. С выпивкой и под дождем неплохо. Все было, конечно, мокрое, кроме меня и прикрытых тентом вещей. Сделал пару глотков. Вечерело, через часок можно было начинать искать место для ночлега. Медведь был очень крупный, если напал на такого лося.
Скорее всего, он задавил его в реке, дотащил до мели, но в тайгу поднять не осилил. В лосе было не меньше полутонны. Могло, правда, и так случиться, что сохатому досталось от другого сохатого, дерутся они как следует во время гона, и медведь просто добрал раненого в реке. Но даже если так, вытащить полтонны к берегу… сильны косматые!
Справа открылась хорошая коса для ночлега. Речка очерчивала вокруг нее почти правильный полукруг. Я заглушил мотор, и природе вернулось одно из главных ее свойств — тишина. Слышно было, как мелкий дождик шипит по воде. Я вытянул лодку, разгрузил вещи и пошел смотреть, где можно поставить тент. Дождь сеял и сеял. Мелкий и не особенно холодный. Я прищурился на серое, скрывающее вершины елок небо и подумал, что привык уже к этому дождю и он мне никак не мешает. Стянул с себя дождевые куртку и штаны. Так легче было работать. На куст их повесил.
