«Плюх», – услышал Сгущёнкин ориентировочно в полуметре от себя. Это ловушка опустилась в воду.
Сгущёнкин поплыл, точнее заперебирал ногами по дну, нырнул, ему повезло, свободная от краба рука тут же наткнулась на ловушку и Сгущёнкин опустил в неё краба и, осторожно ступая по дну, вернулся обратно, к ведру. Сгущёнкин сделал очередной шаг и наткнулся на Шалтая. Они кивнули друг другу, находясь практически вплотную, они не видели кивка как такового – скорее, некое движение в темноте. Но по дыханию, и легкой волне воздуха догадались, что это кивок, который в свою очередь означал удачное вложение крабов. Сгущёнкин шарил ногой по дну в попытке найти ведро с будущей добычей. Безуспешно. По напряжённому пыхтению товарища он понял, что и Шалтай-балтаевские поиски не приносят результата.
Сгущёнкин нырнул, но ведра не нашёл. Он вынырнул, аккуратно выпустил из трубочки струйку воды и опять занырнул. Тщательный осмотр дна результатов не дал. Сгущёнкин запаниковал: крабы, как-никак, хозяйские. Довольные клиенты тихо хихикали на берегу, радуясь хорошему началу – они уже извлекли «презенты» Сгущёнкина и Шалтая из ловушек, теперь потирали руки в ожидании новых пополнений.
Равномерные бултыхания Сгущёнкина и Шалтая не могли не привлечь внимания клиентов. Кум, очертание которого в ночи приняло зловещий характер, сигнализировал работникам из-за спин охотников. Темнота сжирала весь смысл подаваемых им сигналов.
Когда клиенты уже начали всматриваться в поблёскивающую воду, Кум затянул песню «ДЛЯ ПРИВЛЕЧЕНИЯ КРАБОВ». Доверчивые клиенты поддержали его громким ором. Чего не сделаешь для удачной охоты!
Сгущёнкин в очередной раз занырнул и, о чудо, одеревеневшими от холода ладонями наткнулся на поверхность ведра. Сгущёнкин, несмотря на то, что находится под водой, просиял. И тутже сунул руку к самодельной крышке. Ведро плотно закрывала сетка, в которой вырезали отверстие. Отверстие прикрывала более мелкая сетка, прикреплённая проволкой и защёлкивающаяся на крючок. Сетка оказалась недостаточно мелкой. За время, проведённое под водой, крабы успели облепить её с внутренней стороны. И стоило Сгущёнкину неосторожно поднести руку, как полторы дюжины клешней вцепились в неё. Сгущёнкин взвыл и в прыжке выскочил из-под воды.
Ведро начало взмывать вверх вслед за Сгущёнковской рукой, но проволока соскользнула, и армия крабов оказалась на свободе. Напуганные и в то же время разъярённые, они впились в нежное сгущёнковское тело, а пара десятков улетела в сторону Шалтая, пять из которых на нём и повисли.
Охотники на крабов, мирно сидевшие на камнях, только рты раскрыли, когда в начале очередного припева из воды с рёвом выпрыгнуло огромное существо и окатило их волной брызг, перемешанных с крабами разной величины.
– Люди-крабы! – завизжал один из охотников, когда секундный шок прошёл. – Это всё ваша проклятая песня! Они нападают!
Поддавшись панике, охотник вскочил и побежал, при этом удочку, завершающуюся ловушкой, выпустить из рук он как-то забыл. И железная ловушка с лёту звезданула Сгущёнкина по лбу. Он, облепленный крабами, пошатнулся, улыбнулся и упал без чувств.
Очнулся Сгущёнкин в ласковых руках Шалтая. Тот придерживал голову распластавшегося под тентом Сгущёнкина и водил перед его носом ваткой с нашатырём.
– Ну что, оклемался, бедненький? – заботливо спросил Шалтай и рассказал пришедшему в чувства другу о том, что тот пропустил.
Охотник, оглушивший Сгущёнкина, припустил по камням так, что только в путь. Даже пятки сверкать не успевали. Остановился только тогда, когда на полном ходу ткнулся своей удочкой в землю, и она как тормоз ткнула его в грудь. Удочку он отбросил, как врага, и скрылся в горах.
Второй же заметался по камню, с которого они охотились, с криками: чужие нападают!
Бултыхнулся то ли сначала в обморок, потом в воду, то ли в начале в воду, потом в обморок. Одним словом насилу откачали.
– Кум всё разрулил. Сказал, что за ведро, полное крабов, с нас деньги взымать не будет на первый раз. Но впредь нужно быть внимательнее, сегодня потренироваться, а завтра – новый клиент.
