Глава 30 Золотой рыбке заказана остановка
После крабьей охоты Сгущёнкин и Шалтай ещё некоторое время перебивались случайным заработком: то продавали пахлаву, то жареную рыбу, несколько раз фотографировались с детьми на солнечных пляжах в липких костюмах супергероев. Они соглашались на любую работу. К печали Сгущёнкина, эти подработки его не обогатили.
И вернувшись к Ирине, он впал в уныние.
Даже сын и Лиза не могли отогреть его сердца.
Если не деньгами, то чем можно покорить женщину? Всё тем же подвигом. Непременно в её честь. Да так, чтобы с пользой, чтобы практично вышло. К несчастью случай для подвига паталогически отказывался представляться. Сгущёнкин чах в ожидании: привидением слонялся по дому, постанывая от моральной неудовлетворённости.
Однажды утром Ирина не успевала отвезти детей в школу, и Сгущёнкин взялся их проводить до автобусной остановки. Там их должен был подхватить автобус и доставить прямиком на школьную территорию.
Автобусная остановка стояла на другой стороне широкой асфальтированной трассы, по которой то и дело на сверхъестественной скорости неслись фуры.
– Тэ-э-э-кс, – Сгущёнкин осмотрелся. – Что то не вижу перехода, – пробормотал он.
– Потому что его тут нет, – ответила Ксюша, восьмилетняя дочка Ирины – и повисла на руке Сгущёнкина.
– Как нет? – удивился Сгущёнкин.
– Как так нет?! – Сгущёнкин уже возмущался. – И как же вы до школы добираетесь?
– Ждём свободную дорогу и перебегаем, – ответил Пётр, белобрысый мальчуган, годом старше сестры.
– Что же это вы, каждый день рискуете жизнью?! – Сгущёнкин негодовал.
– Я этого так не оставлю! – он решительно развернулся. – Дети, за мной!
– Куда мы? – удивилась Ксюша.
– Домой, – ответил Сгущёнкин. – Домой…
– Ура!!! – закричали дети.
Сгущёнкин оставил детей дома, а сам отправился сокрушать муниципальные инстанции.
Утро не предвещало для депутата Пал Палыча ничего необычного. Он спокойно сидел в своем кабинете и развлекался тем, что перечитывал отчёты за прошлый год и сравнивал их с течением дел насущных. В круглом аквариуме на краю стола плавала по кругу золотая рыбка. Она причмокивала губищами, и её стеклянные глаза ровным счётом ничего не выражали.
– Королевишна, – время от времени ласково восхищался ею Пал Палыч и гладил холодное стекло.
Пал Палыч в очередной раз любовно посмотрел на аквариум. И в этот момент в кабинет, прорвавшись через дородную секретаршу, массе которой мог позавидовать любой борец сумо и которая выполняла неофициальные функции личного телохранителя Пал Палыча, ввалился взмыленный человек, с бешено выпученными глазами.
– Неприёмный день! – взвизгнул Пал Палыч, отгораживаясь от посетителя толстенной стопкой прошлогодних отчётов.
– Дело не терпит отлагательства! Страдают дети! Такими темпами всех детей передавим-переубиваем! – орал посетитель, в то время как секретарша пыталась вытолкать его. Но он, пронырливый чёрт, выскальзывал из её толстеньких пальчиков и явно превосходил её по скорости.
Нежная психика Пал Палыча не могла выдержать такого напора. К тому же содержание жестокости на предложение, прошу заметить, грубой жестокости, переходила все допустимые нормы. Слова «дети» и «передавим», по мнению депутата, вообще не должны были употребляться в одном предложении.
Неожиданным посетителем, конечно, был Сгущёнкин. Уворачиваясь от секретарши он втолковывал чиновнику об опасности, нависшей над будущем страны, ведь дети – и есть её будущеё. О том, что ещё граф Толстой завещал заботиться об образовании детей. О том, что необходимо принять меры.
Наконец, Сгущёнкин вскочил на табуретку, предназначенную для посетителей и, ловко перепрыгнув через секретаршу, приземлился на стол Пал Палыча.
Вблизи странный гость оказался ещё более устрашающим. Глаза его сияли а рот извергал потоки слюны.
– Я ничего не могу сделать, – в страхе заверещал Пал Палыч. – Я всего лишь депутат. Вам в Управу нужно, в Управу!
Сгущёнкин крепко схватил его за руку.
