В одном из дальних окон горел свет, но в соседних домиках было темно, хотя там жили. Возле дверей стояли машины. Он покачал головой и улыбнулся:
— У вас есть ключ?
— Вот. — Она протянула ему ключ от домика.
— Идем.
Домик оказался на редкость чистым и уютным. Охапка дров перед маленьким кирпичным камином, кленовая мебель с обивкой из яркого ситца, такие же занавески на окнах, крошечная кухонька, туалет с душем. Салли включила свет и сделала пируэт посреди комнаты.
— Видите? — сказала она. — Все удобства.
— Вижу, — кивнул Корнелл.
Он взглянул на широкую тахту, потом на жесткие кресла. Салли улыбнулась:
— Знаете, проявлять благородство совсем не обязательно.
— Мне чертовски неприятно, что я впутал вас во всё это, — сказал Корнелл.
— Здесь лучше, чем в тюрьме, правда?
Ему пришлось признать, что она права. Салли избегала смотреть на него. Она хлопотала на кухоньке, и вскоре он почувствовал запах свежесваренного кофе. Он не стал спрашивать, когда она успела запастись провизией. У него было ощущение, что вопросы бесполезны. У этой девушки имелся четкий план, и она действовала в строгом соответствии с ним. Она всё расскажет, когда сочтет необходимым; Корнелл даже испытал облегчение — можно расслабиться и положиться на кого-то. Она знала, что делает.
Салли отошла от крошечной плиты и подала ему кофе. В мягком свете лампы она выглядела славно — чистенькая, свежая и приветливая. Он заметил, что глаза у неё сине-зеленые, умные и веселые, и снова подумал, что она не так проста, как кажется. Потом вспомнил их встречу в троллейбусе, и в нем проснулось недоверие, потому что теперь он ещё лучше понимал, что Салли вовсе не случайность.
— Это вас подбодрит, — сказала она. — Я сама держусь только на кофе.
Горячая жидкость немного прочистила ему мозги.
— Есть вопросы? — спросила она.
— Ещё сколько.
— Барни, а до утра они подождать не могут?
— Послушайте, Салли, — ответил он, — я же ничего не знаю.
— Обо мне?
— Да. О вас. Обо всем.
— Это совсем просто, — сказала она. — Я ведь уже говорила, я просто хочу помочь вам. А что касается Гутси Томаса, я знаю его тысячу лет. Его знал ещё мой отец. Гутси всегда очень хорошо ко мне относился, как старший брат. В том, что мы вас сегодня нашли, нет ничего загадочного. У нас было преимущество: мы со стороны наблюдали, как они преследовали вас. По свету их фонарей легко было сообразить, куда вы направились. Просто нам повезло, и мы нашли вас раньше полицейских, вот и все.
— Что известно Гутси? Он знает, кто я?
— Я сказала ему, что вы мой муж.
Корнелл усмехнулся:
— Но ведь было ясно, что полицейские гонятся за мной…
— Гутси не слишком жалует полицейских, — коротко ответила Салли. Она допила кофе, забрала чашки и отнесла их в кухню. Корнелл смотрел на её прямую спину и плечи. На мгновение у него потемнело в глазах, и он почувствовал, как его охватывает непреодолимая усталость. Салли обошла все окна и плотно задернула занавески. Подойдя к нему, она сказала:
— Вы устали больше, чем я. Остальные вопросы могут подождать. — В её голосе зазвучала какая-то странная нежность. — Не беспокойтесь обо мне, Барни. Пожалуйста. Вы сказали, что не убивали Джейсона Стоуна, и я верю вам.
— А вдруг я убил его?
— Это ничего не меняет, — сказала она, — Решительно ничего. А сейчас я ложусь спать. Вы не возражаете?
Он встал, достал из шкафа простыни и одеяла. Он едва держался на ногах от усталости. В голове мелькали бессвязные мысли. Он видел, что Салли Смит раздевается, видел её быстрые, грациозные движения, слышал шум воды в душе. Корнелл зажег сигарету, подошел к двери и посмотрел на причал. Неоновая реклама над баром Келли уже погасла. Замолчал музыкальный автомат. Широкая гладь залива Чесапик смутно поблескивала под звездным небом. Вокруг не было ни души.
Корнелл повернулся, когда за его спиной погас свет, и услышал, как Салли забралась в постель. Он зажег ещё одну сигарету и при крошечном огоньке спички успел увидеть, что она натянула одеяло до самого подбородка. Она заплела длинные волосы в косы и смотрела на него широко открытыми глазами, мудрость которых совсем не вязалась с её прежним весельем. Корнелл, прихрамывая, подошел к одному из кресел, опустился в него, нашел пепельницу и попытался устроиться поудобней.
