— Для чего вы пришли ко мне в номер, Дэбби?
Она снова пожала плечами:
— Наверное, чтобы позлить Макса. Не люблю, когда меня бросают одну в баре.
— Собираетесь преподать ему урок?
Ее лицо покрыл легкий румянец:
— Дело не только в этом. Мне действительно понравился ваш взгляд. Я имею в виду, когда вы смотрели на него. Забавно, конечно, но иногда мне тоже хочется посмотреть на него так. Он хороший человек, но… — Она улыбнулась. — Я не шучу. Наверное, так бывает с каждым мужчиной, с каждой женщиной, когда они живут вместе. Привыкаешь к плохому и замечаешь только хорошее.
— А хорошего в нем, конечно, больше?
— Мне он нравится. А почему бы и нет? — Она приподняла брови. — Он заботится обо мне, покупает любые наряды, стоит мне только пожелать. Я путешествую, посещаю ночные клубы. Что в этом плохого?
— Конечно, хорошо, если к тому же мужчина ещё и нравится.
— У нас с ним всё нормально.
— А откуда приходят деньги, вас не интересует, — сказал Бэньон.
— Что об этом говорить? — Дэбби с легким смешком подтянула ноги и сплела пальцы рук вокруг обтянутых шелковыми чулками коленей. — Макс игрок.
Разве это преступление? И зачем мне знать, откуда берутся деньги? Главное — иметь их, а это, поверьте мне, не так-то легко. Мне в жизни никто ничего не давал, пока я не встретила Макса. Я заслужила то, что сейчас имею, всей своей жизнью. Может, вы воображаете, я богатая наследница?
Бэньон безразлично пожал плечами:
— Я о вас вообще никогда не думал.
— Спасибо за откровенность, — вздохнула Дэбби. — В вас столько же чувствительности, как в паре стальных наручников. Вы когда-нибудь говорили девушкам комплименты? Ну, к примеру, «ваша кожа как бархат», «в глубине ваших глаз можно утонуть». Нет?
Бэньон продолжал смотреть в бокал. Несколько мгновений он молчал, потом спросил:
— Вам вызвать такси?
— Всё ясно. — Дэбби встала и пригладила ладонью юбку. — Я что-нибудь не так сказала, красавчик?
— Нет.
— Нарушила семейные традиции?
— Их не существует, — сказал Бэньон. Легонько сжав девушке руку, он проводил её до двери.
— Тогда в чем дело? Страшно дотронуться до девушки Макса Стоуна?
Бэньон промолчал.
По телу Дэбби пробежала легкая дрожь. Этот великан с непроницаемым лицом странным образом волновал ее. От его прикосновения ей хотелось по-змеиному извиваться.
— Вы действительно хотите, чтобы я ушла? — спросила она, оборачиваясь и подходя к нему так близко, что кончики её маленьких крепких грудей коснулись грубой ткани его пиджака.
— Вы — девушка Стоуна, — сказал он, отпуская её руку. Он был противен сам себе, потому что его охватило желание. — Того, что принадлежит ему, я не коснусь и трехфутовым шестом.
Покраснев, Дэбби дотронулась пальцами до своего горла:
— Такие слова не украшают вас.
— Спокойной ночи, Дэбби. Веселитесь, наслаждайтесь жизнью. Купите себе ещё одну норковую шубу.
Внезапно ей захотелось прижаться к нему, заставить его полюбить себя. И вместе с тем ей стало страшно, страшно из-за гримасы боли на его лице.
Закрыв за ней дверь, Бэньон прижался спиной к стене и уставился на небольшую вмятину, оставленную на кровати её телом.
XI
Войдя в квартиру, Макс Стоун яростным пинком ноги захлопнул за собой дверь. Из-за закрытых дверей в столовую до него донесся смех и обрывки разговора. В гостиной на диване сидел человек. При появлении Стоуна он встал.
— Ты Макс Стоун? — спросил он.
Стоун смерил его взглядом.
— Откуда ты взялся и кто ты такой? — В нем всё кипело от гнева, и он искал для него выхода.
— Меня зовут Хоффман. Джо Хоффман. Я из Чикаго.
Хоффман был высоким, с длинными конечностями человеком лет сорока. Кисти рук у него были тонкие и костистые, взгляд мягкий. Его голова обросла светло-рыжими волосами, нуждавшимися в срочной стрижке. Внешностью он напоминал деревенского родственника, впервые оказавшегося в большом городе.
— Сильвестр Райан сказал, что тебе нужен человек, — сказал он.
— Ну да, — сказал Стоун, немного успокаиваясь. Он пожал руку Хоффману. — Да, человек мне нужен. Как поживает старый бандит?
— Отлично. Приказал обслужить тебя по высшему разряду.
— Великий человек, великий, — сказал Стоун. Положив пальто на стул и закурив сигару, он остановил на Хоффмане оценивающий взгляд. — Того парня зовут Дэйв Бэньон, он бывший фараон. Осечки не должно быть. Понял?
