В клубе Ларри заказал ужин — устрицы и пятидолларовый бифштекс — и поудобней устроился в кресле, чтобы насладиться шоу.
В первом ряду на эстраде стояла красотка, которую он раньше не видел, — высокая брюнетка с пышным телом и приглашающим выражением лица. Он посигналил мэтру и указал на неё пальцем:
— После шоу спроси, не пожелает ли она поужинать со мной.
Мэтр улыбнулся:
— Она пожелает, мистер Смит.
Забавно, как быстро всё меняется в этом мире. Полчаса назад он был подавлен, а сейчас готов петь и танцевать. Спустя некоторое время, держа в руке бокал и ухмыляясь сидящей за его столиком брюнетке, он сказал:
— Детка, ты именно то, чего мне не хватало. Сегодня вечером ты спасла мне жизнь.
Брюнетка нежно похлопала его по руке.
С сигаретой в уголке рта Бэньон вышагивал взад и вперед по тротуару перед домом Ларри. Дождь прекратился, раннее утро было холодным и ветреным. Глянув вверх, на огромное притихшее во сне здание, Бэньон провел ладонью по лицу. Усталости он не ощущал. Он знал, что надо отыскать Ларри Смита, ухватиться за этот кончик веревочки и постараться рывком вытянуть её всю. Но приходится ждать. Ларри явно нашел место, где можно провести ночь интересней, чем дома. Что ж, веселись, Ларри, подумал Бэньон, наслаждайся жизнью сегодня, потому что завтра ты ею наслаждаться уже не будешь.
Трудные пять часов, проведенные в темноте и сырости, Бэньон не переставал думать о Кэйт. Она являлась к нему в воспоминаниях, он делил с ней свое одиночество, память о ней была единственным, что у него осталось в жизни.
Щелчком отбросив сигарету, он подошел к своей машине, решив согреться спиртным. Прошло много времени с тех пор, как он ел в последний раз, однако голода он не чувствовал.
Все бары, мимо которых он проезжал, были ещё закрыты, лишь в центре города, на Маркет-стрит, он нашел работающее заведение. Устроившись в драпированной красной кожей кабинке, самой дальней от входа, он попросил официантку принести двойную порцию водки.
Спустя двадцать минут в бар, сопровождаемый Дэбби и телохранителем Джонсом, вошел Макс Стоун. Джонс уселся на высокий табурет у стойки, откуда он мог следить за боссом. Стоун начал играть в кости с девушкой — хозяйкой зеленого стола. Он проигрывал раз за разом, и его настроение упало. Деньги сами по себе ничего не значили — каждый заход стоил всего четверть доллара, однако он не любил проигрывать из принципа. Дома ему не везло в покер в течение четырех часов, и сейчас он решил немного проветриться в надежде, что фортуна повернется к нему лицом. Стоун чувствовал себя отвратительно — вечером он съел четыре сандвича с мясом, обильно сдобренных специями и приготовленных из ржаного еврейского теста, и выпил несколько порций виски. Сейчас он сузившимися от усталости глазами наблюдал, как кости выскакивают из кожаного мешочка, который он держал в руках. Что с ним происходит? В начале вечера он чувствовал себя превосходно, особенно когда Лагана наставлял на путь истинный Ларри. Он вспомнил тогда добрые старые времена. Но стоило Майку уйти, как его вновь охватило непонятное беспокойство, странное ощущение, что вокруг происходят вещи, не предвещающие ничего хорошего.
— Не поднимай кости так быстро, — сказал он хозяйке стола. — Я тоже хочу взглянуть.
— Конечно, мистер Стоун.
Стоуну улыбался бармен, ему улыбались управляющий и Дэбби — все знали, что он в раздраженном, взрывоопасном настроении. Не улыбался только Джонс, его телохранитель. Ему платили не за улыбки, а за бдительность, за безопасность патрона. Сидя в самом конце стойки, угрюмый лысеющий Джонс, медленно перемещая свои внимательные серые глаза, наблюдал за приближавшимися к боссу людьми.
— Не поднимай кости слишком быстро, — повторил Стоун, злобно глядя на девушку.
— Да, да, конечно, мистер Стоун, — с нервной улыбкой пролепетала девушка.
Спустя минуту Стоун грязно выругался:
— Ты обманываешь меня, сука!
С силой швырнув кожаный мешочек на стол, он отвел назад руку и ударил хозяйку стола в лицо.
Бармен начал невозмутимо протирать бокал; кто-то из посетителей, узнав Стоуна, собрал со стола сдачу и, стараясь не привлекать внимания, вышел за дверь.
