XX
Агент ФБР Джон Экорн был небольшого роста, с резкими чертами лица, насмешливым ртом и темно-синими глазами. Он выглядел усталым. На затылке у него был аккуратно наклеен пластырь, а на виске билась маленькая жилка, заставляя его время от времени морщиться. Он был подтянутым и аккуратным — серый костюм, белая рубашка, голубой галстук и шелковые носки. Ему было не больше тридцати пяти.
— Да, хорошая головомойка нам обеспечена, — вздохнув, произнес он.
Корнелл не ответил. Они были одни в маленькой комнатке полицейского участка Калверт Бич, состоявшего из кабинетика Хэннингена, двух камер для задержанных и комнатушки в задней части здания. Был уже почти час ночи.
Дождь прекратился, ночное небо было ясным. Корнелл чувствовал себя уставшим. Он долго беседовал с полицейскими, пока инициативу не перехватил Джон Экорн, как старший по рангу. Теперь записи Стоуна находились у Экорна, Корнелл наконец освободился от них. Он чувствовал, что всё позади, всё закончилось благополучно и он свободен. Но радости это чувство почему-то не приносило.
— Да, хорошая головомойка, — повторил Экорн. — Хэннинген поспешил с выстрелом.
— Этим выстрелом он заработал пять тысяч долларов, — напомнил Корнелл. — И фотографии в газетах.
— Да. И избавил нас от некоторых проблем, зато создал новые. — Экорн откинулся назад и посмотрел на Корнелла: — Ну вы и заставили нас побегать, приятель.
— Мне совсем не хотелось бегать, — отозвался Корнелл.
— Но пришлось. Я знаю. Я бы, наверное, сделал то же самое. Вы же не могли знать, что нам всё известно.
— Что известно? — спросил Корнелл.
— Мы никогда и не думали, что вы убили Стоуна. Не больше, чем верили во все эти обвинения против вас. Мы уже целый год следили за Стоуном, но ничего не могли сделать, чтобы его остановить. Это свободная страна, и Бог даст, такой и останется. У нас не было доказательств шпионской деятельности Стоуна. Этот человек хотел стать новым Гитлером и шел к этой цели при помощи других людей. Мы не могли заставить говорить его сообщников. Стоун крепко держал их в руках при помощи ошибок молодости: измен, гомосексуализма, убийств, — которые вполне оправдывали их нежелание говорить. В любом обществе есть люди, плохо приспособленные к существующим порядкам, их больше, чем многие подозревают. Мы с вами знаем, как они уязвимы. Страх перед разоблачением делает их прекрасным объектом для шантажа. А Стоун умел использовать чужие слабости. — Экорн помолчал и вздохнул: — Всё это ставит нас в очень затруднительное положение. Я рад, что решение придется принимать не мне.
Этим займется кое-кто поважнее — я имею в виду сегодняшнюю ночь и конгрессмена Кича. Попадет ли эта информация в газеты — вопрос государственной политики и безопасности. Возьмем, например, Кича. Двадцать лет он добросовестно служил своей стране, и страна не может позволить себе потерять его, что бы он ни натворил в юности. Если сведения о его отставке попадут в газеты, всё откроется.
— Вы уже говорили с Кичем? — спросил Корнелл.
— Этим занимается сам босс. Думаю, Кича уговорят отозвать свое заявление прессе. С другой стороны, о смерти Эвартса необходимо сообщить. Мы постараемся, чтобы в газеты попало как можно меньше информации. Нет смысла выбрасывать всю корзину яблок, если в одном завелся червь.
— Вы подозревали Эвартса?
Экорн вытащил сигарету, бросил пачку Корнеллу и кивнул:
— Конечно. Мы проверили вас по проекту «Циррус» и выяснили, что вы невиновны. Тогда мы поднялись на ступеньку выше и занялись Эвартсом. Быстро вышли на его тайные контакты с Джеем Стоуном. Это дало нам след. — Экорн снова вздохнул: — Такие люди, как Эвартс, особая проблема учреждений вроде госдепартамента. Он был умен и умело скрывал свои недостатки. Но не настолько хорошо, чтобы избежать пристального внимания Стоуна. У Эвартса была хорошая репутация, хотя ему доставила немало хлопот семейная жизнь. Он три раза женился, стараясь скрыть свои истинные пристрастия. Все браки, разумеется, кончались разводом. То убийство, которым держал его Стоун, мы тоже раскопали. Это случилось лет пятнадцать назад, когда Эвартс был совсем молодым. Хэнсона убили в драке и бросили на шоссе как жертву дорожного происшествия. Подробностей мы никогда не узнаем из-за того, что Хэннингем такой хороший стрелок. — Экорн зажег сигарету и глубоко затянулся. — Стоун был специалист, настоящий дьявол. Он знал, как поймать человека на крючок. Скорее всего, он затягивал Эвартса понемногу. Попросил однажды заглянуть в какие-нибудь конфиденциальные бумаги. Потом ещё и еще, всё больше и больше, пока Эвартс не запутался окончательно.
