Наконец, массивы разведывательно-фугасных снарядов, выполнив свои функции, начали взрываться, наполняя пространство ярким светом и мощным излучением самых разных спектров, призванных сбить настройки рвущихся к станции боеприпасов.
После организованной постановки экранных помех торпеды и ракеты заметались в поисках новых настроек взамен сбившихся – это было заметно на мониторе радарной обстановки. Но не все боеприпасы потеряли настройки, некоторые продолжали двигаться к намеченной цели, становясь всё более заметными, отчего количество меток на мониторе значительно увеличилось, а перечень их характеристик стал слишком длинным и едва понятным из-за сокращений терминов.
– Сейчас накроют! – закричал кто-то за спиной Недаля. – Сделайте же что-нибудь!
Между тем более медленные, чем сброшенные ими боеприпасы, штурмовики также продолжали двигаться в сторону станции, намереваясь вступить в дело.
«Вряд ли там есть пилоты», – подумал Недаль. Нанимать пилотов означало оставлять заметный след во всей организации нападения. Проще поставить блоки управления, и они сработают не хуже пилотов, когда дело касалось такой прямолинейной операции.
Снова затряслись стены станции на этот раз от стартовавших из пакетов антиракет. Яркие факелы их разгонных двигателей на какое-то время ослепили экран монитора визуального наблюдения.
Недаль помнил, что их в запасе около сотни.
Прошло всего несколько секунд, а уже стали видны вспышки разрывов перехваченных ракет.
– Они уже близко! Они уже очень близко! – снова стал кричать тот парень у стены и, видимо, попытался куда-то убежать, но остальные стали его удерживать. Послышались ругательства.
Впрочем, Недаль не обращал на это внимания, он был поглощён разворачивающимся сражением его, в полном смысле этого слова, армии, поскольку все оборонительные системы были произведены на его предприятиях или на опытном производстве.
Несмотря на то что разных систем вооружений, которыми занималась его компания, было уже сотни, он помнил каждую. Одни – больше, другие – меньше. Особенно запоминались те, с которыми приходилось помучаться.
Те, что получались быстро и сразу принимались комиссиями заказчиков, особого следа в его памяти не оставляли.
«Бах!» – полыхнул взрыв от первой перехваченной торпеды, до которой добрались противоракеты станции.
Не успел Недаль как-то осмыслить удивительную картину многоцветного огненного цветка, как заработали электромагнитные штуцеры, засеивая пространство перед станцией высокопрочной картечью.
И это означало, что первые ракеты были уже рядом.
Полыхнул взрыв сбитой ракеты, потом другой. Штуцеры не унимались, и раскалившаяся в разгонных контурах картечь вылетала россыпями мелких рубинов.
Сильный удар сотряс корпус станции. Мигнуло освещение и изменило яркость, значит, где-то повреждена одна из магистралей.
Снова удар и треск лопнувших шпангоутов, но пока – далеко на периферии станции. Углеродная сетка справлялась со своими обязанностями и резала бронебойные ядра ракет, пропуская через себя только их фрагменты.
Теперь на экране визуального контроля трудно было что-то разглядеть из-за частых вспышек перехватываемых системой обороны торпед, которые были медленнее ракет и продолжали прибывать, в то время как ракеты уже были частично уничтожены, а те, что прорвались к стенам станции, нанесли повреждения, но пока что не катастрофические.
Корпус станции содрогался от новых ударов и вибрировал от напряжённой работы электромагнитных штуцеров.
Раскалённая картечь изливалась потоками, которые уходили вдаль, изгибаясь причудливыми линиями. Там, где они натыкались на торпеды, полыхали взрывы и разлетались обломки.
Сработал сигнал газовой тревоги, и было слышно, как щёлкнули в двери герметизирующие уплотнители.
Это означало, что снаружи в дыхательные смеси попали ядовитые газы или повреждена система воздухоочистки.
Внутри камеры безопасности включились собственные установки, и в носу у Недаля защекотало от волны озона.
Он чихнул, и в этот момент экран визуального контроля будто отключили.
Недаль подумал, что уничтожены все оптические датчики, поставлявшие картинку, но оказалось, что волны ракет и торпед иссякли, а значит, и электромагнитные штуцеры перестали метать огненную картечь.
