– Хорошо, я сам найду дорогу, а ты извести всех, кого нужно, и эту, как её…
– Оборонительную систему, сэр! Я уже запустил её, сейчас идёт тестирование – она ведь давно не проверялась. Но, думаю, успеем вовремя.
Недаль выскочил в коридор, где уже раздавался сигнал тревоги. Попадавшиеся ему сотрудники испытательного центра реагировали на этот сигнал вяло, и ему приходилось кричать на них, чтобы поторапливались занимать места согласно штатному расписанию.
У каждого сотрудника на такой случай был свой пост и своя функция. Они следили за отработкой защитных механизмов, за работой пеногенераторов на случай пробоин. Вручную переключались на резервные магистрали, если этого не происходило автоматически.
К двери бронированного убежища, установленного в самом центре станции, он прибежал первым и с трудом открыл толстую дверь, в которой в теории должны были застревать осколки бронебойных ядер, разбивающихся об углеродную решётку, смонтированную по всему каркасу станции.
Долгое время Недалю казалось глупостью и чрезвычайным расточительством выполнение всех требований государственных бюро по безопасности станций. Однако теперь он понимал, что, скорее всего, эти требования были совсем не лишними.
Бронированный блок был небольшим – три на три метра. Несколько стульев по периметру, аварийные установки очистки воздуха, ящик с какими-то продуктовыми запасами и даже компактный туалет в углу.
Освещение показалось Недалю слишком тусклым, но потом, когда включились висевшие на стене два больших монитора, стало светлее.
Снова щёлкнула рация.
– Сэр, тестирование закончилось, все системы защиты в полной боевой готовности! – сообщил начальник безопасности станции. Его голос звенел от волнения.
– Сколько их и что это такое?
– Пока засечено двенадцать отметок и все двенадцать «поливают» нас прицельными расчётами!
– Включи трансляцию в убежище, я здесь пока ничего не вижу.
– Прошу прощения, сейчас…
На экранах появилось изображение. На левом – два окна с радарной обстановкой, на правом – панорама со средств оптической фиксации.
На них стояли хорошие увеличители, но пока даже на дистанции в две тысячи километров ничего видно не было – только звёзды. А вот на радарной панели яркие точки на сетке были видны отчётливо.
Над каждой отметкой имелись соответствующие подписи, пояснявшие, что это за объекты, а также столбик характеристик – скорость, масса, энерговооружённость.
Пока они свидетельствовали о том, что к станции приближаются лёгкие роботизированные аппараты, которые не имели тяжёлого вооружения, способного нанести станции серьёзный урон.
– Кто же это может быть? – задумчиво произнёс Недаль, вглядываясь в скупые данные с радара. – «Игара» или «Джой механик»?
Другие конкуренты были значительно мельче и едва ли решились бы на такую акцию. А вот эти двое – вполне.
Щёлкнул замок в тяжёлой двери, и внутрь убежища заскочили двое.
– О, вы уже здесь, сэр! – удивлённо произнёс один, и эти двое, переглянувшись, скромно заняли места на стульях у стены. Затем, как и Недаль, стали рассматривать панорамы на экранах.
А он думал о том, что правильно поступил в своё время, решив не продавать опытные экземпляры оборонительных систем, которые не пошли в серию. Их смонтировали на станции, и всё это время они прятались в защитных кожухах, даже без проверки и тренировок, дожидаясь своего часа.
Это были хорошие аппараты, с узлами и схемами, выполненными почти вручную – прямо на станках, без участия промышленного оборудования фабричного класса. Каждая поверхность на них проверялась со всей скрупулёзностью, со всем вниманием, ведь потом они шли прямо на демонстрационные мероприятия.
Однако не все, даже самые хорошие системы получали одобрение заказчиков. Часто они отказывались даже от того, что не только хорошо работало, но и было уже оплачено.
Такое тоже было не редкостью, ведь военные бюджеты манили очень многих, поэтому интриги и тайные войны нередко приводили к совершенно непредсказуемым результатам конкурсов.
– Сэр, нас ломают!
Это был голос начальника по безопасности, и теперь он исходил из динамиков настенных мониторов.
