Старые вещи он набил в новый пакет и, выйдя из примерочной, спросил, где запасной выход.
– Что, простите? – спросила продавец.
– Мне нужно срочно помыть руки, где у вас бытовая комната или что-то такое?
– За дальней кабинкой.
Головин кивнул и метнулся в указанном направлении.
Рванул тонкую дверцу и оказался в узком коридоре, ведущем в обслуживающую галерею, по которой подвозили товары.
Не сразу поняв, что ему делать дальше, Головин в первые минуты бросался из стороны в сторону, но затем услышал шум электрокаров и, пойдя на этот звук, выбрался на площадку второго этажа с такими же перилами, как в зале ожидания.
Внизу проходила магистраль, по которой электрокары перевозили багаж к транспортам.
Подловив момент, Головин скинул пакет со старыми вещами, и он упал между какими-то баулами.
Водитель ничего не заметил и увёз старое барахло куда-то к терминалам, а Головин немного подождал, переводя дух и осмысливая случившееся. Затем взглянул на чек, который ему всучила женщина-продавец, и покачал головой. На свои обновки он потратил кучу денег.
Впрочем, несмотря на такие астрономические для него траты, Головин не чувствовал этого жгучего сожаления, которое, бывало, испытывал, потратив лишнюю десятку чаков.
Наоборот, он был доволен собой, что так быстро сориентировался и сообразил, что нужно делать.
Теперь следовало где-то затаиться, подождать ещё сорок минут и зарегистрироваться минут за двадцать до отправления.
Правда, существовала опасность, что служащая порта на регистрации тотчас сообщит о его появлении. Но что делать, другого варианта у него не было.
Головин решил, что позже ещё подумает на эту тему, а пока решил сменить рюкзак на что-то поприличнее, поскольку теперь, когда на нём была дорогая одежда, потёртый грязноватый рюкзак слишком бросался в глаза.
Действуя осторожно, Головин выбрался на торговую галерею и, зайдя в подходящий магазинчик, без спешки выбрал подходящий кофр – не дешёвый, но и не слишком дорогой.
Расплатившись, он уже по знакомой тропинке вернулся в служебный коридор и, найдя там туалет для персонала, зашёл в него и переложил вещи в кофр, а рюкзак, поколебавшись, всё же выбросил в большую урну.
Перед выходом он ещё раз не отказал себе в удовольствии несколько раз вымыть руки под струёй настоящей воды и параллельно посмотреться в зеркало.
Итак, одежда была другой, от рюкзака Головин тоже избавился, а вот причёска и последствия бритья не очень хорошим станком никуда не делись.
Впрочем, Фредди стриг как умел. Он даже себя ухитрялся постригать перед зеркалом. В общежитии этого было достаточно, но не здесь.
Головин высушил руки под ионизатором и вышел с твёрдым намерением подправить внешность. Это было необходимо и для безопасности. Ведь если у преследователей имелась его фотография, ему следовало быть не похожим на себя прежнего.
Парикмахерских салонов на втором этаже хватало, и Головин выбрал специализированное мужское заведение.
– Прошу вас, сэр, – с поклоном произнёс мужчина в какой-то странной одежде. Не совсем мужской. Вдобавок его лицо носило следы косметической коррекции.
– Мне нужно привести себя в порядок, я вернулся из длительной командировки… – быстро сочинил Головин.
– Извольте вот это креслице, сэр, – указал предупредительный сотрудник, и Головин сел на указанное место, а свой багаж отдал отскочившему помощнику, который тут же запер его в ячейку многоярусного хранилища, а ключ – из настоящего металла, положил на столик перед клиентом.
– Итак, что мы будем ваять? – с придыханием произнёс мастер и осторожно коснулся плеча Головина.
– Знаете, хотелось бы заметно измениться, но всё же в рамках… Э-э…
– Я понял вас, сэр. У вас хорошая породная фактура, мы не будем ничего ломать, мы выразим характер. Понимаете меня?
– Да, понимаю, – вынужден был согласиться Головин. И мастер приступил к работе.
Он накинул на Головина тонкую защитную тунику, а затем в его руках защёлкали электрические ножницы, запел фен, а дезодоранты и присадки стали сменяться один за другим.
При этом мастер вовремя прикрывал глаза клиента специальной накладкой, так, чтобы тому ничего не попало в глаза.
