Она могла увеличиваться в объёме при «разогреве» в специальном отсеке миникухни спасательной капсулы.
Отдышавшись, Головин огляделся. Всюду были белые матовые стены безо всяких дверей, но в одном месте он заметил какие-то тонкие полоски, что намекало на возможный выход.
Головин поднялся и, потоптавшись на месте, вздохнул ещё раз.
– Ага, я дышу, значит, здесь кислородная атмосфера. Я прав? Я прав.
За створками, где осталась его капсула, что-то ещё раз громыхнуло. Он стал прислушиваться, но больше никаких звуков не было.
Головин прошёлся по полу, стараясь не наступать на разбросанные припасы.
Удивительное дело, зона света двигалоась вместе с ним. Всё помещение, примерно пять на пять метров, хорошо освещалось, но там, где находился Головин, света было больше, а откуда он брался, было непонятно, поскольку никаких его источников не обнаруживалось.
Марк подошёл к тому месту на стене, где угадывались тонкие линии, обозначавшие выход. И когда он попытался коснуться обведённой линией части, та открылась, как настоящая тяжёлая дверь. Даже с заметным скрипом.
– Ничего себе, – произнёс он и, выглянув наружу, увидел только коридор всё в том же фоновом освещении.
Вернувшись, Головин собрал все припасы, которые удалось спасти, и рассовал по карманам. Однако всё не поместилось, и пришлось часть временно оставить.
Позже он надеялся вернуться за остальным, а пока сложил десяток упаковок кучкой возле стены – подальше от створок «лифта».
Оставив «холл», как мысленно назвал Головин это помещение, он вышел в коридор и стал продвигаться по нему сначала медленно, то и дело прислушиваясь, а потом быстрее, желая поскорее наткнуться на ещё какие-то двери и, если повезет, – на членов экипажа, ведь не просто так повсюду была годная для дыхания смесь и прекрасно работавшая искусственная гравитация.
В конце концов, Головин нашёл ещё одно помещение и вошёл в него безо всяких дверей, через широкую арку.
Тут повсюду было также светло, а в стенах имелись ниши. Одни были небольшими, куда можно было забраться только на четвереньках, в другие мог поместиться ресторанный столик на пару посетителей.
Когда-то Головин мечтал посидеть за таким столом с девушкой, с которой случайно познакомился на улице, помогая собрать рассыпавшиеся коробки, – она работала в доставке целлюлозы персонального синтеза.
Такая себе услуга для богатеньких.
Они поддерживали связь, перезваниваясь в течение недели, и всё это время Головин копил деньги для свидания, а ещё решил занять немного у Фредди – у него тогда были. Но затем девушка куда-то переехала, и свидание пришлось отложить, а потом пошли учебные контроли, и Головин через день принимал стимулирующие препараты, а потом ещё полторы недели выходил из тумана, накачиваясь минеральной водой.
К тому времени, когда он уже был в порядке, её диспикер уже не отвечал.
Но тот столик у окна, который он присмотрел в ресторане «Мимоза», Головин помнил до сих пор.
Оценив круглое помещение, он решил, что пока стоит остановиться здесь, и сгрузил продуктовые припасы в одной из подходящих ниш.
Потом ещё погулял по длинным коридорам, но они казались бесконечными, и он не смог даже примерно определить размеры станции.
Где-то попадались отдельные помещения, куда можно было попасть толкнув обозначенный сектор стены. Все подобные двери открывались одинаково тяжело и с одинаковым скрипом.
Головина это слегка удивило, но особого значения этому он не придал, поскольку хотел поскорее найти что-то обитаемое, ведь все комнаты, куда он заходил, были совершенно пусты, и лишь в некоторых из них попадались ниши, в которых ничего не было.
Промаявшись ещё пару часов, он не нашёл ничего нового, лишь сходил к месту своей высадки и забрал остатки съестных припасов, правда, потом едва не заблудился, потому что, как ему показалось, обстановка слегка изменилась, и когда он, наконец, нашёл круглую комнату с нишей, где складировал первую часть припасов, она уже была эллипсовидной.
А выбранная им поначалу ниша стала маленькой и неудобной, и он со всем имуществом переместился в соседнюю.
Поначалу пол был прохладным, и Головин слегка замёрз, но потом стало теплее, и, согревшись, незаметно для себя Марк уснул.
