– Надо ковать железо, пока горячо, – заметил он, видимо, понимая, что ее порыв попросить помощи и исправить что-то в своей жизни скоро иссякнет. Затем он удивил меня еще раз, сказав, что такие странности уже случались с другим психологом, который до этого работал с Джулией. Его жена запретила ему подходить близко к «этой ужасной женщине» после того, как их бедный кот обезумел и разорвал в клочья диван в гостиной.
– Вы еще хотите мне что-то сказать? – Я был сильно расстроен этим неожиданным вторжением в свою личную жизнь.
Отец Жак продолжил:
– Она ведет себя вызывающе, да, но мне кажется, она хочет, чтобы мы ей помогли. Пока еще хочет. Ей нужна наша помощь, и чем скорее мы это сделаем, тем лучше. Ее секта не хочет отпускать ее и готова на все, чтобы помешать нам проводить обряды.
По словам отца Жака, Джулия была исключительным, настоящим случаем очень серьезной одержимости. Он объяснил, что она – не обычная сатанистка, а «верховная жрица» сатанинского культа, наделенная «особыми способностями». Он добавил, что от ее секты ему поступали угрозы, поэтому он верил ее словам.
Мы договорились, что я встречусь с ней на следующий день в моем кабинете.
Во время изгнания демона, полностью захватившего жертву, он может либо по своей воле, либо под давлением священника открыть себя и продемонстрировать сверхъестественные способности. Это может произойти не только в момент обряда или в ходе диагностики, жертвы часто проявляют некоторые из признаков одержимости во время транса. Духи могут говорить на неизвестных жертве языках, показывать нечеловеческую силу или же открывать «скрытое знание», рассказывая о предметах, непознаваемых обычными методами познания, – вроде тех, о которых так любят говорить экстрасенсы. Конечно, эти способности – «заслуга» демона, а не жертвы. При одержимости наблюдение паранормальных способностей явно указывает на присутствие чуждого злого духа, контролирующего происходящее.
Несмотря на возражения, высказываемые время от времени так называемыми парапсихологами и спиритуалистами, люди сами по себе не обладают такими силами.
Однако отец Жак объяснил мне, что могущественный дьяволопоклонник – или поклонница вроде Джулии, – открыто посвятивший себя Сатане и поклоняющийся ему, может быть вознагражден подобными «привилегиями», которыми оперирует теперь «от своего лица». То есть Сатана позволяет своим адептам демонстрировать паранормальные способности не только в трансе одержимости, но и в обычном состоянии сознания. По «благословению» Сатаны люди совершают нечеловеческие деяния, но не собственными силами, а странным образом черпая энергию из демонических источников.
По моему опыту, люди очень редко заслуживают такую «благосклонность», намного реже, чем обычную одержимость. Но Джулия, как я вскоре убедился, была совсем не обычной. Она открыто демонстрировала свои способности, наслаждаясь «милостью» своего покровителя.
* * *
На следующий день отец Жак и Джулия снова были у меня. Я пригласил Джулию зайти в мой кабинет. Не здороваясь, не сказав ни слова, она прошла к моему широкому подоконнику, уставленному маленькими горшочками с форцизиями, и принялась увлеченно поливать растения. Я снова был обескуражен ее бесцеремонностью и полным пренебрежением к любым формальностям и обычной вежливости.
– Мне нравится изучать растения. Мы любим растения и животных. Хотя, может быть, не всех животных. – Она хихикнула над своей же остротой. – Но мы не как эти глупые христиане, ненавидящие природу, понимаете?
Последующие несколько месяцев, прошедшие в разговорах с Джулией, она всегда подчеркивала, что хочет жить в гармонии с так называемым «миром природы», и это было основной причиной, толкнувшей ее на путь сатанизма. Она считала традиционные религии противоестественными и подавляющими.
– Это моя философия, док, – сказала она как-то. – Позволять, а не сдерживаться. Жить естественно, а не мечтать о несбыточном и «духовном». Отомстить, а не подставлять другую щеку.
Это звучало как своего рода символ веры ее секты, и как-то раз она даже записала его для меня на бумаге.
