— Пожалуй, — сказал он со странной улыбкой. — Дивны дела твои, Пряха… Но на вашем месте, лорд Гэри, я бы никому не рассказывал, как зовут леди Тумана. Просто так, на всякий случай. И в порядке формальности: она ведь съела вторую половину персика, да?
— Да, — Гэри улыбнулся так мечтательно, что я поняла: время он там провёл в целом очень даже неплохо.
— Ясно, — Ирон выразительно посмотрел на пикси, а после повернулся ко мне. — Моя принцесса, у меня есть для вас несколько… многослойная новость. Начну с хорошего: спасти Гэри будет легче, чем я опасался.
— Радует. А что у нас плохое?
— Ну, как бы вам сказать… Вы слышали, возможно, легенду о гранатовом зерне?
Я поморщилась.
— Только не говори, что это ещё одна чудесная семейная история моей эльфийской родни. Вроде той, которая про розы.
Ирон пожал плечами:
— Я могу, конечно, этого не сказать, тем более что вы сами всё угадали. Я потому и спросил, что эта легенда — часть истории Дома Аконитов, и уж вы, предположительно, могли её знать.
Я только иронично усмехнулась.
Вскоре после моего рождения в Драконьей Империи всё же отменили закон, по которому любого эльфа могли убить без суда и следствия. Да и тётя Лил прочно угнездилась за Троном, став негласной покровительницей всех сидхе в стране. Тем не менее, на эльфийскую культуру всё ещё действовало негласное табу, особенно в кругах знатной драконьей молодёжи. Я почти ничего не знала о Доме Цвет Аконита, из которого происходила моя прабабка. Оглядываясь назад, думаю, что отец осознанно отдал такой приказ: боялся, что кровь сидхе перевесит драконью. Тем более что и так, вопреки всем законам магической науки и драконьим идеям превосходства, наследие дивных в нашей семье было ярко выражено. Причём и в плане внешности, и магии, и даже инстинктов с пристрастиями.
Разумеется, перед отъездом на острова я прослушала брифинг от тётушки Лил и перелопатила всю информацию, которая была доступна. Но, поскольку Дом Аконита в нашем мире считается уничтоженным, никто не спешил просвещать меня на его счёт.
А жаль.
— Дай краткую выжимку, пожалуйста, — попросила я. — Нет времени на большее.
— Ну и задачки вы задаёте, принцесса. Попробуй это всё объяснить коротко! Но я честно постараюсь. Как вы знаете, в нашей оси девять миров. А в отражённой оси, без которой никак — девять бездн. В которых есть свои правила и законы, правители, игры… на первый взгляд точно такие же, как в оригиналах, или как минимум очень похожие. Но это очень ошибочное впечатление, потому что, как я уже сказал, бездны — это отражения. Причём, что характерно, в кривом зеркале. Потому-то для людей из реальности, которые путешествуют по безднам, есть правило… свод правил, на самом деле, и впечатляющей длины. Одно из самых первых гласит: в Бездне ничего не ешь и не пей. Потому что, даже если еда выглядит точно так же, как в мире-основе, даже если она так же пахнет и точно такая же на вкус, это не важно. Это другая еда, отражение из зазеркалья. Не мёртвая и не живая. И ты, если уж разок съешь нечто подобное, тоже станешь не мёртвым и не живым. То есть постоянно в мире живых жить не сможешь. Вроде бы поначалу ничего особенного, но потом проблемы начнут нарастать, а мир крошиться, как стекло. Человеку придётся вернуться в Бездну, она призовёт его, так или иначе… И такое случится не только с человеком, собственно. Пока что понятно?
— Вполне. Ты подразумеваешь, что Гэри не жив и не мёртв?
— Не совсем. Видите ли, в своё время Лесной Царь преподнёс сидхе дар. Он подарил им семена растений из Предпоследней Бездны, чтобы эльфы смогли прорастить их в реальности. Так вышло, что в основе каждого настоящего эльфийского сада было семя из Бездны. Потому каждый сад сидхе — это реальность и в то же время не реальность. Это пространственный карман. Это…
— Отражение, — пробормотала я, вспомнив собственный опыт пребывания в эльфийском саду. — Зазеркалье…
— Именно, — усмехнулся Ирон. — Ещё не Бездна, но уже не реальность. В этом суть.
Я подумала, что за эту информацию наши учёные могли бы съесть пару шляп и продать десяток душ. Это действительно объясняло про магию и культуру сидхе если не всё, то многое. Тётушка Лил никогда не рассказывала об этом. Не знала сама? Она ведь была совсем юной, когда её семья сбежала с островов. Или просто не хотела раскрывать столь сакральные вещи драконам? С другой стороны, Ирон вот вполне откровенен.
