Вчера она и удивилась, и обрадовалась, обнаружив в своей комнате Мэри. Предложение помириться было именно тем, чего ей так хотелось, и Порция, конечно же, с готовностью согласилась пообедать с семьей Хиггинсов на следующий день. Однако она не подозревала, что на обеде будет присутствовать капитан Тернер.
Так получилось, что прибыли они практически одновременно, и появление офицера стало для Порции полнейшей неожиданностью. И вот теперь он в мельчайших подробностях рассказывал пастору и его жене о проведенном с ней сегодня времени. С весьма довольным видом капитан сетовал по поводу того, что Порция покинула дом адмирала Миддлтона еще до его возвращения. Со стороны могло показаться, что они симпатизируют друг другу. Тернер ясно давал понять, что имеет в отношении Порции далеко идущие планы.
Однако выразить свой протест Порция не могла, сейчас был неподходящий момент, чтобы попытаться осадить капитана. С учетом того, что она задумала, от него зависело очень многое. Так что придется потерпеть, пока не придет ответ от мистера Мьюира, а может, и от самого Пеннингтона. Если бы не дети, Порция давно бы уже ушла, сославшись на недомогание.
К сожалению, она не могла заткнуть уши, чтобы не слышать разглагольствований офицера.
– Они втроем так мило смотрятся, не правда ли? – заметила Мэри, когда капитан Тернер на секунду умолк, чтобы перевести дух.
Порция никак не отреагировала на слова Мэри, Анна же, сидевшая спиной к взрослым, скорчила уморительную рожицу. Как только все перешли в гостиную, Порция и дети, используя грифельную доску и мел, стали играть в крестики-нолики.
– Да, поистине благолепное зрелище, – согласился офицер. – Утверждающее в мужчине веру в присущий женщинам материнский инстинкт.
Порция, как никто другой, умеет обращаться с детьми, – продолжила Мэри. – Они всегда рады возможности провести с ней время.
– Нисколько в этом не сомневаюсь, мэм, – сказал Тернер. – Такое же воздействие она оказывает и на меня. Представьте мое разочарование, когда нынче днем мне пришлось уехать и отвести свой взор от ее прекрасного лика. Однако она проявила полное понимание того, что мне необходимо исполнять служебный долг. Я буквально благоговею перед ее готовностью жертвовать собственными удобствами ради того, чтобы не создавать мне каких-либо затруднений. Должен заметить, в наши дни редко встретишь подобное качество у молодых дам. Они эгоистичны и имеют наглость считать себя равными мужчинам. Ведь это нонсенс – как ни удивительно, некоторые разделяют подобную точку зрения.
Порция заметила, что пастор коснулся руки жены, а Анна, пародируя Тернера, наклонялась до тех пор, пока не уткнулась подбородком Порции в плечо. Девушка с трудом сдержала улыбку.
– Сейчас ведь моя очередь? – прошептала Анна.
– Нет еще, – нахмурился Уолтер. – Каждый сыграл по три раза. Так что не лезь и следи за счетом.
Порция чмокнула девочку в лоб и вытерла грифельную доску. Уолтер опять победил.
– А вы, капитан Тернер, любите детей? – поинтересовалась Мэри. Ее голос звучал теперь несколько напряженнее, чем прежде.
– Ну разумеется. Особенно таких послушных, как ваши. Говорят, я и сам был примерным ребенком. Однако полагаю, что для этого необходимо достаточно строгое воспитание с самого раннего возраста. Ребенку следует объяснить разницу между правильными и неправильными поступками таким образом, чтобы он помнил это всю жизнь. – Расположившийся в кресле капитан подался немного вперед. – К счастью, моей матери не разрешали вмешиваться в воспитательный процесс – у нее было слишком мягкое сердце. А вот отец, царствие ему небесное, требовал от меня беспрекословного повиновения. А для вящей убедительности под рукой у него всегда находился хороший хлыст. Когда же он уходил со своим полком, то поручал наставникам пороть меня раз в неделю независимо от того, заслуживал я наказания или нет. Повзрослев, я решил последовать примеру отца.
И Уолтер, и Анна, забыв об игре, во все глаза смотрели на офицера.
– Я до сих пор благодарен отцу за его методы воспитания, – продолжал Тернер, теперь уже обращаясь к детям. – И когда прикасаюсь к едва заметным шрамам на теле, радуюсь, что был сыном такого сильного и волевого человека. Именно он сделал меня тем, кем я являюсь на сегодняшний день. И я испытываю грусть оттого, что мне не выпало чести героически погибнуть вместе с ним в Каллоденской битве против неверных шотландцев.
