– Я знаю, но никак не могу к этому привыкнуть. – Маргарет покачала головой. – Твоя мать кажется мне такой неприступной.
– У нее было много любовников. – Он помолчал и добавил: – После того как женщина родила нескольких наследников, она может жить в свое удовольствие. Главное, чтобы о ее романах никто не узнал.
– Понятно. И твой отец не возражал?
– Он просто этого не знал. Он по полгода жил в Камберленде с герцогиней Арбэтнот. Так что вряд ли имел право ее критиковать.
– С герцогиней? Ты меня обманываешь.
– Нет. Они были любовниками почти восемь лет.
– А тебе не больно сознавать, что твои родители изменяли друг другу?
– Когда я был маленьким, то очень страдал из-за этого, но со временем успокоился. Понял, что в среде аристократов подобное поведение никого не шокирует, считается вполне нормальным, даже законным.
– Теперь мне понятно, – пробормотала себе под нос Маргарет.
– Что тебе понятно?
– Понятно, почему ты не веришь в любовь. Как ты можешь думать иначе, если с самого детства перед тобой были такие отвратительные примеры. – Маргарет остановилась. – И у нас будет так же? Как только на свет появятся наследники, ты заживешь своей жизнью и будешь заводить любовниц?
– А ты сама будешь мне изменять?
– Нет, я просто не смогу.
– Тогда я тоже не буду тебе изменять.
Туннель неожиданно закончился. Маргарет подняла голову и увидела между креплениями потолка небольшое квадратное отверстие.
Тревор поставил лампу на балку, взял Маргарет за талию и поднял. Она подтянулась, наклонилась вперед и исчезла в проходе. Тревор последовал за ней.
Оказавшись в маленьком каменном коттедже, Маргарет огляделась. В камине лежали дрова, на столе стояли фрукты, сыр и вино, кровать была застелена.
– На следующее утро после того, как мы приехали в Эштон-Парк, – сказала она, – я пошла погулять и наткнулась на этот дом. Я заглянула в окно и решила, что в нем никто не живет. Но сейчас тут очень уютно.
Тревор поставил лампу на стол, подошел к камину. Разжег огонь и повернулся к Маргарет.
– Огонь, вино, кровать, – пробормотала она. – Все, что нужно для того, чтобы соблазнить женщину.
– Не отрицаю, – честно признался Тревор. Его ответ разозлил Маргарет.
– Ты слишком много о себе мнишь.
– Что плохого в том, что я решил организовать романтическую встречу с собственной женой? – Он подвинул к ней стул. – Или в том, что хочу заняться с ней любовью?
Маргарет посмотрела на стул, но не двинулась с места.
– Если учесть, что я не желаю быть твоей женой, ты действительно много о себе мнишь.
Он обошел стол и занял место напротив нее.
– Я просто надеюсь на лучшее. Почему бы тебе не присесть, чтобы мы могли обсудить это за едой?
Маргарет нехотя выполнила его просьбу.
– Ты относишься ко мне как к данности, и мне это не нравится, – заявила она.
Тревор наполнил бокалы вином и один подал ей.
– Мэгги, я убедился в том, что не должен относиться к тебе как к данности. Как только я начинаю относиться к тебе подобным образом, ты делаешь то, чего я от тебя совсем не ожидаю.
– Тебе не следовало говорить мне об этом. Теперь я поняла, что ты уязвим, и при желании могу использовать это против тебя.
– Я не хочу с тобой воевать, Мэгги. Ты обвиняешь меня во лжи, а сама только что сказала неправду. В нашу первую брачную ночь ты мне призналась в любви.
– Я любила тебя до того, как узнала, какой ты на самом деле негодяй. А сейчас не люблю.
Тревор подошел к ней и наклонился, чтобы поцеловать.
Маргарет отвернулась:
– Ты мне противен. Ты готов на все, чтобы получить желаемое.
– Совершенно верно, – сказал Тревор и поцеловал ее в щеку, в уголок рта и добавил: – Я предупреждал тебя, что буду играть не по правилам. – Тревор запустил руку ей в волосы, повернул ее лицом к себе и коснулся губами ее губ. – Я хочу любить тебя, а ты хочешь со мной воевать.
– Прекрати! – взволнованно проговорила Маргарет. – Не надо.
– Поцелуй меня.
– Не хочу.
Но Тревор продолжал целовать Маргарет, соблазняя ее, заставляя ответить на его ласку. Она выставила вперед руки, не желая сдаваться.
– Ответь мне, поцелуй меня, – опять проговорил Тревор, проводя языком по чувствительному изгибу ее нижней губы, обнимая одной рукой ее за талию. Он ласкал ее спину, целовал губы до тех пор, пока Маргарет очень медленно не расслабилась в его объятиях и не открыла рот навстречу его поцелую.
