- Как знать, как знать, - произнёс он с деланной улыбкой. - Таких, как Непрядов, раньше называли поповичами, - и, глубокомысленно сморщив лоб, как бы припоминая, пояснил: - Где-то читал, что ещё Екатерина Вторая называла поповичей самым подлым и низким людом. - Спохватившись, что перебрал, поспешил уточнить: - Нет, нет, я эту реплику государыни-матушки на счёт Непрядова не отношу, а так, вообще...
Вадим встал со стула и повернулся к Чижевскому, стоявшему у него за спиной.
- Послушай ты, милорд, - произнёс с возмущением. - Это же подло говорить такое о своём товарище, да ещё за глаза.
Сознавая своё превосходство в силе, Эдик небрежно похлопал Вадима по плечу - "успокойся, дурашка..."
- Самая настоящая подлость, - повторил Вадим, отталкивая его руку.
- Тэ-экс, гардемарин Колбенев, - прищуриваясь, язвил Эдик. - В былые времена подобное оскорбление смывали кровью.
- Вот именно, таких, как ты, всегда вели к барьеру.
- Дуэль?! - с восторженным оживлением произнёс Эдик. - Превосходно. Я принимаю вызов, - пощёлкал пальцами, небрежно глядя на пухлого, медлительного Вадима. - Пистолеты и шпаги отменяются, их у нас попросту нет.
- Что ж, гардемарин Чижевский, - так же с небрежением, немного успокоившись, подхватил Вадим, - остаются кухонные мясорубки, если вы так желаете крови.
- Или ринг, - уточнил Чижевский. - По всем правилам, три раунда. Только вместо рефери будут секунданты. На поединок являться при палаше и в белых перчатках. Ничего не поделаешь - этикет.
- Согласен, - отвечал Вадим.
- Итак, - уточнил Чижевский, - завтра в двадцать ноль-ноль, под видом тренировки. - И, выпрямившись, горделиво боднул головой, изображая светский поклон.
Колбенев тоже поклонился, язвительно улыбаясь.
Об этой стычке Непрядов так бы ничего и не узнал, если бы не проболтался Кузьма, согласившийся стать Вадиму секундантом. Егор сокрушённо покачал головой и сказал Обрезкову:
- Неужели ты не понимаешь, что этот милорд Вадимычу элементарно набьёт морду? Ведь у Чижевского разряд по боксу. А наш умный тюха и десяти раз на перекладине подтянуться не может.
- Не набьёт, - успокоил Кузьма. - Никакой драки не будет. А иначе я милорду сам паяльник начищу: по-нашему, по-рабочему, - и для большей убедительности показал свой увесистый кулак. - Годится?
- Нет, совсем не годится, - отвечал Егор. Немного поразмыслив, он предложил свой план действий, и Кузьма с ним согласился...
14
"Дуэль" должна была состояться в подвале, который приспособили для боксёрских тренировок. Там же на помосте возвышался оборудованный по всем правилам боксёрский ринг.
Каково же было удивление Чижевского, когда вместо Колбенева точно в назначенный час перед ним в полном параде появился Непрядов. Как полагается, Егор представил своего секунданта и заявил, что готов "драться" вместо Колбенева, который вовсе не обязан это делать за него, Егора Непрядова.
- Позвольте, милорд, - пытался воспротивиться Эдик, явно не рассчитывавший на такой поворот событий. - Но при чём здесь вы? Оскорбление было нанесено мне отнюдь не вами.
- Но зато вы, гардемарин Чижевский, оскорбили меня. И вот вам мой вызов. - Егор сдернул со своей руки перчатку и бросил её Чижевскому. Условия поединка прежние.
- Воленс-неволенс, - говорил всё тем же игривым тоном Эдик, пытаясь увильнуть, поскольку вполне представлял себе бойцовские возможности противника. - Но мы обязаны получить на это согласие гардемарина Колбенева. Я думаю, как человек чести, он не уступит вам своего места на ринге.
Егор поцокал языком и так же игриво, в тон Чижевскому, возразил:
- Перчатка брошена. И не поднявший её считается трусом.
- Трусом, трусом, - согласно кивая, в один голос подтвердили секунданты и Герка Лобов, взявший на себя обязанности рефери.
Чижевский понял, что отступать некуда. Ему было и невдомёк, что хитрый Кузьма под каким-то предлогом заманил доверчивого Вадимыча в пустовавшую баталерку и там запер на ключ. Не на шутку разозлившись, тот пытался вышибить дверь, но сделать это оказалось ему не под силу. Кузьмич надёжно подпирал дверь снаружи своим крепким плечом, не переставая увещевать и совестить "раздухарившегося" дружка.
