Ее пальцы нежно прошлись по моей макушке, спустились к затылку и стали слегка поглаживать шею.
— Я не думаю, что так получится, Тайгер. Я действительно не хочу, чтобы так вышло.
Ее большие глаза светились любовью, но любовью разумной, сознающей все сложности предстоящей работы. Прежде чем я мог ей ответить, она прикрыла мне рот рукой.
— Не говори ничего. Мы оба принимаем правила игры, которые не могут быть изменены, и не важно, кто должен погибнуть. Это может быть любой из нас.
— Ты забавляешь меня, куколка. — Я взял ее руку и поцеловал.
— Если ты хочешь мне что-то сказать, я готова слушать.
Я все рассказал ей с самого начала. Если она собиралась быть в этом деле, то имела право знать все. Знающий обстановку агент может принести гораздо больше пользы, чем тот, кто работает вслепую. Если вы ожидаете нападения, то можете приготовиться к нему и настигнуть врага, прежде чем он настигнет вас, а я не хотел бы, чтобы она рисковала своей головой больше, чем это было необходимо. Когда я закончил говорить, она взяла пустой стакан из моих рук, приготовила еще порцию и села у моих ног.
— Так что я, по-твоему, должна делать? — спросила Рондина наконец.
— Будь со мной. Если Хал Рэндольф станет мешать твоей работе со мной, это может повредить всей операции. Если русские загонят тебя в угол, это тоже расстроит дело, потому что займет время и отвлечет внимание. Ты будешь находиться поблизости, где нам никто не помешает.
— Время работает на меня, — сказала Рондина. — В связи с последней перетряской в Кремле наше посольство выжидает, до тех пор пока не будет ясна новая политика, поэтому у меня есть возможность заняться чем-то другим.
Она положила голову мне на колени и посмотрела на меня.
— Итак, я жду твоих приказаний, мой господин. — Она засмеялась и добавила: — Только не кричи на меня опять.
— Если только для твоей же пользы, детка.
— О’кей.
'— Тогда упакуй чемодан, позвони своему боссу, и давай убираться отсюда.
Рондина поднялась с пола одним гибким движением и подала мне пустой стакан.
— Один на дорожку сделай, пожалуйста, сам. Я буду готова через десять минут. Могу я оставить адрес нового места?
— Нет.
Она опять улыбнулась мне одной из своих странных улыбок.
— В твоей стране есть один документ под названием акт Менна, помнишь?
— Это другой Менн, милая. Если я перевезу тебя через государственную границу, то не для распутства.
— Ты имеешь в виду, что можешь даже жениться на мне?
— Никто не застрахован от этого.
Она рассмеялась в ответ и бросила через плечо, направляясь в спальню:
— Оба Менна звучат интересно. Но мне больше нравятся твои слова.
В спальне она занялась укладкой чемодана, заполняя его содержимым ящиков, пока я готовил легкие коктейли для нас обоих. Мои часы показывали начало седьмого, и солнце на улице гасло в легком сумеречном тумане, очень похожем на мелкий дождь. Я подошел к окну, выходящему на улицу, и немного отвел в сторону штору, глядя на уличное движение. Привратник, словно на карауле, расхаживал на крыльце с заложенными за спину руками, не оставляя без внимания ни один проезжающий мимо автомобиль. Он честно отрабатывал те десять долларов, которые я ему дал.
Я задвинул штору, взял стаканы, направился в спальню и открыл дверь. Неожиданно я остановился, охваченный тем чувством, которое, наверное, испытывает охотник, когда видит на поляне косулю, еще не почуявшую приближения человека.
Так выглядела и Рондина, красивая, полунагая, с блестящей на свету кожей. Высокомерно вздернутые вверх и в стороны груди усиливали атлетическую грацию ее тела. Их рубиновые кончики, как маленькие боеголовки, готовы при соприкосновении разрушить мужчину, если не обезоружить их нежной лаской.
Она стояла, поставив одну ногу на кровать, и расправляла на ней чулок, затем пристегнула его к поясу и подошла к зеркалу убедиться, что на чулках нет морщин. Тут она увидела в зеркале меня, молча смеющегося над ней, резко повернулась, схватила блузку, прижала к груди, затем, сообразив, как это глупо выглядит со стороны, нетерпеливо топнула ногой и сказала:
— Ты давно здесь?
— Достаточно.
