Обэриутские сочинения. Том 1 - страница 20

Шрифт
Интервал

стр.

пернатый кит,
где крыши склон,
кому-то
с Пресни
перси
жмёт,
слюны вкушая пресный
мёд;
таков его во сне доспех,
совершавшихся наспех
утомительных утех;
звук «зра и рэ»
цыганской песни
послушай на заре
морозной Пресни.
1949 и далее до сентября 84
Москва

Вечностоящее

Оно шагало по необъятному простору
пространству
ничего не имея
позади
впереди
в глубинах его ни с чем не соизмеримого тела
шагало и шагало
уже тогда потеряв самое необходимое
для всего что глотает
что поворачивается
поначалу это были уши
возможно длинные
возможно покороче
затем всевозможное другое
носоглотка и нос
глазницы и глаза
имеются данные даже о гремонофобии
и всё же оно ступало
иначе не могло
продолжая помахивать руками
то другими равнодействующими сочленами
вскоре
(спустя лет 130)
рук тоже не стало
они превратились в щёки
и тут же
(лет через 150)
окаменели
зато оставались ноги
три упора
но и они стали постепенно затвердевать
сменилось тысячелетие
и тогда окаменело многое другое
яйцо головы
горло
шея
плечи
главные три ступни
три пятки
теперь окаменело всё
тогда-то не осталось и последнего
самого последнего
наипоследнейшего
называемого движением
вперёд
назад
движением вбок
значит не двигалось ничего
кроме ядликов
произносивших на окаменевшем затылке
единственное
доступное тем крошкам созвучие
                    3РЮ
пока эти гномики
пернатые карлики
навозные блохи
уквальзикиани
не разложились
там
в далёком необъятном просторе
пространстве
оставив после себя тишину
а та окаменелость на которой они ещё недавно
суетились
(по мировому исчислению назад лет 800)
она
продолжала стоять
продолжает стоять
будет стоять всегда
всегда
вечно
аминь
1982

Потеха на выгнутом лужке

стоял осёл на выгнутых лучах
ушами собирая молчаливых птах
под ногой осла ковер
надёжных трав
для прилежных лам
и снова трав
их набросал воин-сапёр
в прах указав
на свой толстоногий пах
сапёр готов кричать с ослом пополам
хотя запел осёл:
кру
бан
кру
кры инь кы
а потом медленно сопел;
ку ин бру пу инг пу
тогда воин-сапёр проговорил песенку
про осла ламу и выгнутый лужок:
их ко ко
их ко ко
ки ки ки
на том потеха закончилась. Возможно
повсеместно.
1983

«Три слова скажешь для меня…»

Три слова скажешь для меня
и для себя:
«сегодня я тоскую».
Желанье развенчав,
я прилечу обратно.
В продолговатой комнате твоей,
в коричневатом сумраке твоём,
подругу дряхлую твою,
умноженную запахом твоим,
в просторной сакле без огней
мне обгонять приятно.
В зрачках мерцающих её
живая жизнь перевернулась,
в ней отразился чернозем
и плавное вращение воды
под берегом сыпучим, но крутым,
и колыхание предутреннего света
над ржавой крышей в небе молодом,
и теплота непрозвучавших слов
и даль неясная пережитой минуты.
Изгиб лица её приятный.
Души несложная печаль.
Притихший шелест губ невнятных.
А за окном, где фонаря поблекшего качанье
туманных переулков даль.
И надвигается минута расставанья
из гулкой стужи за окном
Под утро выпал снег.
В своей морозной простоте
он лёг на глиняные крыши.
И снова Азии безветренный простор
неверной теплотою дышит
в листве колючей на кустах,
в струях остывших арыка
и в холодеющих ладонях.
Разные годы
Ташкент

«Когда ты спросишь почему…»

Когда ты спросишь почему
У женщин нет развитья в мыслях
И почему
У них блуждает взгляд
По окружающим предметам
И почему их губ
Тяжёлая услада
Распространяется вокруг
С развязною походкой утки
С горящими глазами
С движеньями в изгибах
Тогда не спросишь сгоряча
Где верность нежная
Ко мне летит
Твоё внимание даря
Мне на время

«узнай меня…»

узнай меня
во тьме огня
я неба крот
годами пел
на сковородке лет
пришёл наоборот
без уха безо лба
с нежнейшей пяткой
горести поэт
узнай меня

Поэмы

Старинные санкт-петербургские чудаки

(отрывки из повести)

…Полковник Тризнов, Василий Петрович, проживавший

в Петербурге и лишь впоследствии переехавший

в Магдебург, был знаменит чудачествами,

повторявшимися беспрестанно

(«Биржевые ведомости», 1897, май)
Отрывок первый
Столичная жизнь
Швейцары звонко появились
Взметать мундиры по дворам.
Над площадями прачки взвились
Мужья вставали здесь и там
Под строгий вздох пернатых дам
Повадки их острее стали
С балконов каменных высот
Учителя учить не стали
Детей воздушных восемьсот
Гурьбой летевших без башмак
За внуком внук
За шагом шаг.
В дыру глазевших на панели

стр.

Похожие книги