О вас, ребята - страница 74

— Ну, вот и проверили! — печально сказал Аким Петрович. — Расселина, вероятно, наполнена тяжелым ядовитым газом без цвета и запаха. А волкодавы нашли ту безопасную тропу — обход, о котором упоминал Пионер. Видимо, уровень газа лежит ниже этого карниза.

Среди студентов нашлись охотники исследовать карниз. Мальчишки сунулись за ними по узкой каменистой тропе, но их не пустили. Только потом, когда трое молодых геологов вернулись из разведки и принесли взволновавшее всех известие, каждый побывал у места разыгравшейся много лет назад трагедии.

Карниз то расширялся метров до двух, то суживался до того, что приходилось продвигаться по нему боком, лицом к скале. Он уводил все дальше и дальше в глубь ущелья, не понижаясь и не повышаясь. А расселина с каждым шагом уходила вниз, образуя длинное и глубокое ущелье. Метрах в пятидесяти от трупа собаки на серой россыпи обвалившихся сверху камней виднелись пятна — белые и темные.

Еще несколько шагов — и пятна приобретали определенные очертания. Белели кости, темнели остатки полусгнившей одежды, кое-где прикрывавшей человеческие скелеты. Лежали они в каком-то строгом порядке, точно в строю. Виднелись заржавленные винтовочные стволы. Из погнивших, развалившихся ножен торчали ржавые клинки. Оружия не было только у переднего скелета, обутого в грубые сапоги, какие носили раньше золотоискатели.

Что произошло в ущелье? Этот вопрос обсуждался весь день. Самую вероятную догадку высказал Аким Петрович. Сопоставляя отдельные факты, он считал, что Пионер повторил подвиг Сусанина. Когда унгерновцы нагрянули на прииск и узнали, что какой-то одноглазый недавно вернулся из тайги с крупным самородком, они поймали его и заставили вести в тайгу — к месторождению золота.

Пионер привел их в расселину с газом…

Вскоре мрачный урман Одноглазого оживился. Партии геологов прочесали его вдоль и поперек. Затем приехали строители. И в шестидесяти километрах от старого прииска «Коваль» был заложен новый поселок. В таежной глуши завизжали лебедки, затукали топоры.

В планах по добыче руды появилось название нового рудника — «Пионерский».

Дик был в том возрасте, когда начинает формироваться характер. У него уже имелись кое-какие убеждения. Они совпадали с убеждениями отца, которого звали Гарри. Надо сказать, что никто и никогда не упрекал Гарри в симпатии к коммунизму. Только поэтому он вместе с группой других специалистов получил разрешение поехать в Советский Союз для пуска нового завода.

Гарри полностью доверял своим газетам. А они протрубили уши бесконечными разглагольствованиями о том, что советская пятилетка — мыльный пузырь. Отправляясь в Россию, Гарри думал, что труд его пропадет даром. Иностранные специалисты, конечно, пустят завод, но после их отъезда предприятие остановится, потому что у большевиков нет ни опыта, ни знаний. Несмотря на это Гарри решил честно выполнить свой долг, — работать кое-как он не умел.

Иностранных специалистов, как и предусматривалось в контракте, поселили в новых двухэтажных домах. А большинство советских рабочих и служащих завода жили в бараках.

Специалисты привезли с собой жен, детей и трех преподавателей. Учитель по русскому языку был приглашен из соседней школы.

Дик встретился с советскими ребятами в день приезда. Посмотрев короткий словарик ходовых русских фраз, выученных с помощью отца еще на родине, он вышел на улицу.

Стоял конец мая. Солнце припекало. По пыльной дороге строем шагало, пионерское звено. В тот год у пионеров вошли в моду самые разнообразные графики. Их составляли на все случаи жизни: график дежурств по классу, график пионерских сборов, график помощи отстающим ученикам, график свободного времени.

Согласно последнему графику, звено Андрея Крупицина направлялось к «месту принятия воздушных ванн». Реки поблизости не было. Вся местность вокруг строящегося завода представляла собой пыльную, изрытую равнину. Ни лужайки, ни рощицы. Загорали ребята за заводом, рядом с высокой пирамидой пустых железных бочек.

Проходя мимо Дика, мальчишки с любопытством косили глаза в его сторону, но в разговор не вступали. Андрей Крупицин был строг, особенно, когда пионеры находились в строю.