Даже картавые стали срочно проходить терапию от картавости (все хотят быть русскими, но правильно предупредил Мухаммад «лицевых танцоров»: легче верблюду в игольное ушко пролезть, чем богатому войти в «Царство Божие»).
Если авторы «МВ» (анонимы, бес-гласые) считают это покаяние всего лишь поклонением «молитвенному коврику», формализмом ритуала без понимания, то по-истине они «имеют глаза, да не видят, имеют уши, да не слышат».
Честное слово, жалко!
Люди просто не хотят апокалипсиса (второго пришествия) и делают все, что они могут по их человеческим силам, и делают главное дело – чураются врагов Божиих. Говорят они Христу-Спасу: вот мы пред Тобой, прости нас, Господи, Сыне Божий! Мы любим Тебя, мы чувствуем Тебя в сердце.
Вот и вопят бесы от молитвы-мольбы в душе народа Православного, которую бесы не видят (ибо молитва есть таинство), но чувствуют, что ЕСТЬ.
Во истину – «храм мой храм молитвы наречется».
Мертвоводовцы суетятся, предлагаются отдаться душой и телом (послужить други своя), но не понимают причин неприятия «МВ» в русской среде.
Начнем с простого. Большинство читателей сразу же отмечает наиболее простую, лежащую на поверхности, причину, вызывающую в народе массовое отторжение «МВ» - ее откровенно нерусскую лексику, а также – стиль книги, построенной в виде бранчливого назидания «толпе» «великих истин». Уже этим «МВ» проявляет агрессию к русскому языку, к русской культуре.
Невозможно воскрешать Россию солянкой иноязычных терминов.
«Нет убедительности в поношениях, и НЕТ ИСТИНЫ, ГДЕ НЕТ ЛЮБВИ!»
(Ст. 1836 г. «А. Радищев». Эти слова о Радищеве – в назидание потомству – сказал А.С. Пушкин, которого авторы-анонимы захотели запрячь в арбу КОБРы «МВ» - это душу-то русского народа – как коня?!)
О «Законе Времени» КОБР
Мерой инертности (устойчивости) общества являются стереотипы социального поведения людей, которые скаладываются в процессе информационного обмена и личного опыта жизни, называемые еще «менталитетом».
Менталитет коренных народов исторической России явно раздражает авторов «МВ». Но они прямо не высказывают его осуждения. Они делают это косвенно, «в обход сознания, через подсознание» (термин «МВ»), используя для этого термин «толпа» в определении Белинского – это «собрание людей, которое живет по преданию, а рассуждает по авторитету».
Такое умолчание делается для того, чтобы убить двух зайцев: признать заговор мировой закулисы против России и факты невероятной, садистской жестокости сионистско-революционных вождей против коренного населения страны и, одновременно, оспорить значение заговора, косвенно обвинив в происшедшем русский народ, который был «толпой» и в 1917, и в 1937, и в 1991 годах.
Смещение акцента вины за злодеяния с троцкисто-сионистов на русское население необходимо для того, чтобы оправдать социальный эксперимент по насильственному внедрению в Россию идеи коммунизма. В этом маневре авторы противоречат своему утверждению о всевластии Глобального Предиктора, действующего через еврейскую периферию: либо Предиктор всевластен, либо народ, который был плох в понимании, но все переиначил.
Чтобы связать концы с концами, авторы обращаются к объективному явлению исторического ускорения процесса обновления фактологии (прикладного знания), проявляющегося в темпах смены базовых технологий производства.
Это единственная их попытка формулирования эмпирической закономерности, названной «Законом времени» и, одновременно, единственное «теоретическое доказательство неизбежности» (по мере осознания КОБР) передачи жреческой концептуальной власти от Глобального Предиктора к Внутреннему.
Как объективный фактор, «Закон времени», т.е., ускорение темпов смены базовых технологий, вынуждает людей «менять логику социального поведения», т.е., ведет к неизбежности отказа от принципа иерархичности в социальных структурах, пирамида власти должна перевернуться.
Есть ли новизна в «Законе времени» по сравнению с выводами марксистской теории научно-технической революции? Принципиальной новизны нет, есть дополнение в виде функциональной привязки роста темпов «научно-технического прогресса» к демографическим и вывода, что темпы демографического обновления генетической информации являются константой, а темпы НТП – переменной. Идеологическое следствие закона – показ неизбежности перехода к коммунизму.
