И в других памятках никогда никакого упоминания о Сергее Ермолинском. Прочтя
этот „опус" в журнале „Те-
91
атр", к сожалению, бойко написанный, много раз поражаешься беспринципности
автора. В мое намерение не входит опровергать по пунктам Ермолинского, все его
инсинуации и подтасовки, но кое-что сказать все же нужно. Хотя воспоминания его
забиты цитатами (Мандельштам, дважды — Герцен, М.Пришвин, Хемингуэй, Заболоцкий,
П.Вяземский, Гоголь, Пушкин, Грибоедов, П.Миримский), я все-таки добавлю еще одну
цитату из „Горя от ума": „Здесь все есть, коли нет обмана". Есть обман! Да еще какой.
Начать с авторской установки. Первое место занимает сам Ермолинский, второе — так и
быть — отведено умирающему Булгакову, а третье — куда ни шло — Фадееву, фигуре на
литературном горизонте значительной.
Видите ли, на Б.Пироговской Ермолинского, как и всех гостей, встречал рыжий пес
Бутон. Его встречал не пес Бутон, а я, хозяйка дома, которая восемь с половиной лет
была женой писателя Булгакова. Мне были посвящены им роман „Белая гвардия",
повесть „Собачье сердце" и пьеса „Мольер". Ермолинский не мог этого не знать, но по
своей двуличной манере он забывает то, что ему невыгодно помнить, как, например, свой
двадцатисемилетний брак с Марикой Артемьевной Чимишкиан. „Забыл" он упомянуть и
младшую сестру Михаила Афанасьевича Елену Афанасьевну, которая до последнего
вздоха любимого брата была возле него. Подлаживаясь под выгодную для себя
ситуацию, Ермолинский запросто смахнул живых людей, близких М.А.
На одном из последних предсмертных свиданий с сестрой Надеждой М.А. сказал
ей: „Если б ты знала, как я боюсь воспоминателей!"
Могу себе представить, как возмутился бы он всей дешевой литературщиной,
нескромностью, неблагородством воспоминаний С .Ермолинского...
Исподволь, без всякой надежды на приобретение автомобиля, я все же поступила
на 1-е государственные курсы шоферов при Краснопресненском райсовете, не
переставая ходить в манеж на верховую езду. К этому времени относится вот эта
шутливая сценка-разговор М.А. по телефону с пьяненьким инструктором манежа.
92
СТЕНОГРАММА
Звонок
Я. Я слушаю Вас.
49
ГОЛОС. Любовь Евгениевна?
Я. Нет. Ее нет, к сожалению.
ГОЛОС. Как нет?.. Умница-женщина. Я всегда, когда что не так... (икает) ей говорю...
Я. Кто говорит?
ГОЛОС. Она в манеж ушла?
Я. Нет, она ушла за покупками.
ГОЛОС (строго). Чего?
Я. Кто говорит?
ГОЛОС. Это супруг?
Я. Да, скажите, пожалуйста, с кем я говорю?
ГОЛОС. Кстин Аплоныч (икает) Крам... (икает).
Я. Вы позвоните ей в пять часов, она будет к обеду.
ГОЛОС (с досадой). Э... не могу я обедать... не в этом дело! Мерси. Очень приятно...
Надеюсь, вы придете?..
Я. Мерси.
ГОЛОС. В гости... Я вас приму. В среду? Э? (часто икает). Не надо ей ездить! Не надо. Вы
меня понимаете?
Я. Гм...
ГОЛОС (зловеще). Вы меня понимаете? Не надо ей ездить в манеже! В выходной день, я
понимаю, мы дадим ей лошадь... А так не надо! Я гвардейский бывший офицер и говорю
— не надо — нехорошо. Сегодня едет, завтра поскачет. Не надо (таинственно). Вы меня
понимаете?
Я. Гм...
ГОЛОС (сурово). Ваше мнение?
Я. Я ничего не имею против того, чтобы она ездила.
ГОЛОС. Все?
Я. Все.
ГОЛОС. Гм... (икает). Автомобиль? Молодец. Она в манеж ушла?
Я. Нет, в город.
ГОЛОС (раздраженно). В какой город?
Я. Позвоните ей позже.
93
ГОЛОС. Очень приятно. В гости, с Любовь Евгениевной? Э! Она в манеж ушла?
Я (раздраженно). Нет...
ГОЛОС. Это ее переутомляет! Ей нельзя ездить... (бурно икает). Ну...
Я. До свидания... (вешаю трубку). (Пауза три минуты). Звонок.
Я. Я слушаю вас.
ГОЛОС (слабо, хрипло, умирая). Попроси... Лю... Бовьгенину.
Я. Она ушла.
ГОЛОС. В манеж?
Я. Нет, в город.
ГОЛОС. Гм... Ох... Извините... что пабскакоил... (угасает) .
(Вешаю трубку).
Конечно, в жизни все было по-другому, но так веселей... То самое время, о
котором мечтали и которого так добивались „братья по перу", настало: все пьесы сняты.
50
На шоферских курсах, куда я поступила вместе с нашим знакомым Александром
