— Чародеем? — переспросил я. — Неужели этот ваш Мануальский увлекался магией, как Гуру?
— По гяду пгичин, — важно пояснил Триглистер. — Товагищ Мануальский вообще — большая умница, мастег на все гуки. Он еще до геволюции такие гешефты кгутил, что его финансовые воготилы мигового уговня дегжали за своего. Пгимег с него бгали, пгедставьте себе! Одной гукой нефть качал в Баку для Готшильдов, а дгугой — геволюционную газету «Искга» гаспгосганял! И, при этом, у всех был на отличном счету, и у нефтяных магнатов, и у пламенных большевиков из подполья, и даже у офицегов цагской охганки. Пгав был Ильич, кудесник, иначе не скажешь. Феликс Эдмундович, цагство ему небесное, очень товагища Мануальского уважал. Они с молодых лет дгужили, на спигитическим сеансе познакомились…
— Вы хотите сказать, до революции Дзержинский баловался оккультизмом?!
— Водился за ним такой ггешок, — понизил голос Триглистер. — Потом он, газумеется, с этим завязал, но, когда пагтия погучила им с Мануальским возглавить комиссию по увековечиванию памяти Владимига Ильича, поневоле пгишлось взяться за стагое. Тгяхнуть стагиной, как говогится. Уж слишком ответственный наступил момент.
— Зачем? — не понял я.
— Чтобы вызвать дух товагища Ленина и пгоконсультироваться у него насчет Завещания. Оно же вызывало слишком много вопгосов. Сталин его по-своему толковал, Зиновьев — иначе, Каменев — еще как-то, и так далее. Было вполне логичное обгатиться к пегвоисточнику, чтобы выгазился конкгетнее. Пгавильно?
— Наверное, сказал я. Рассказанная Триглистером история заставила меня позабыть о том, что мы с ним сами имеем все шансы стать бестелесными духами…
— С этой целью товагищи Дзегжинский с Мануальским запеглись в кабинете Феликса Эдмундовича на Лубянке и пустили в ход специальную мистическую повестку на допгос, чтобы Дух Ильича, пги всем желании, не посмел отвегтеться, а явился и выложил все, как на духу. Для этого они заполнили бланк за подписью товагища Угицкого из ленингадского ГубЧК, убитого теггогистом из эсегов еще в восемнадцатом году, и сунули Ильичу во внутгенний кагман пиджака. Товагищ Ленин как газ лежал в ггобу, выставленном для всенагодного пгощания в Колонном зале, и это было несложно устгоить, когда они стояли в почетном кагауле. И, хитгость сгаботала, вообгазите себе. Ильич явился в ту же ночь. Пгавда, был стгашно гассегжен. Товагищ Дзегжинский ему без обиняков: скажи, о Дух, что бгодит по Евгопе, как нам с Мануальским быть, чтобы и твое наследие сбегечь, и стгану сохганить, и самим под геволюционный топог не подставиться? А тот им: А не пошли бы вы оба нахег, умники сганые! Газбушевался, в общем, конкгетно! Как закгичит на них: Где вы были, пгоститутки, когда эта злодейка Каплан меня отгавленными пулями пгодыгявливала?! Не убегегли вождя?! Пгосгали?! А когда Сталин, мегзавец, мне в Гогках пгямо в ухо вместо богного спигта сегную кислоту закапал, куда глядели?! Сказать вам, что тепегь с вами будет?! Да пиздец вам тепегь обоим, бляди вы тупогылые! Всех вас тепегь шлепнут спгава по одному! Ты, Феликс, пегвым окочугишься, слопаешь бутегбгод с кгысиным ядом пгямо на заседании ВСНХ в июле двадцать шестого года! А ты, Мануальский, Чагодей задгипанный, сам на себя гуки в Лондоне наложишь, куда от товагища Кобы из Москвы сбежишь! Товагища Фгунзе, котогого вы на Кгасную Агмию поставите, вместо Льва Давидовича, в кгемлевской больничке загежут, печень вместо аппендикса удалят по ошибке, агхинечаянно! Тгоцьскому башку ледогубом снесут, и поделом ему, засганцу заносчивому, а всех пгочих клоунов, Зиновьева, Каменева и Бухаева с Гадеком, выведут на откгытый пгоцесс, и будут они там стоять, в обосганных штанах, и пегед Иосифом Виссагионовичем каяться! Только не поможет нихега!!
— Понятно, после таких откговений Дзегжинский с Мануальским тоже едва в штаны не наделали, упали в ноги к Духу, и давай молить: О ты, что бгодит по Евгопе, а тепегь уже и до Госсии добгался, смилуйся и поведай, как же нам избежать этого кошмага?! А Дух им в ответ: хотите жить, суки, пгоститутки загазные, вегните меня к жизни, это ваш единственный шанс. Вот тогда-то они, благо, их пагтия на Комиссию по увековечиванию памяти товагища Ленина поставила, и гешили твегдо и безповоготно: Ильича хогонить не будем, а положим в Мавзолее вгеменно, пгидумав какую-нибудь отмазку пго то, что надобно его тгуп для потомков в нетленном виде сохганить…
