— Вы хотите сказать, Триглистер, что товарища Вабанка поместили в Мавзолей, чтобы попытаться оживить?!
— А вы думали, чтобы дугацкие пагады физкультугников на Кгасной площади устгаивать, как какие-то клоунские кагнавалы в Гио?! Нет! Товагищ Дзегжинский вызвал к себе Вбокданова и поставил вопрос гебгом: или ты, пагшивец, вегнешь с того света Владимига Ильича, в темпе вальса, или сам туда отпгавишься! В общем, что хочешь, делай, землю зубами гви, какую хочешь, кговь догогому Ильичу вливай, хоть от саламандгы, но чтобы забегал — как новенький! А нет — будут тебе и батагейки из юнкегов, и ликантгопы, котогых ты мастегил, и все такое пгочее! Дагом, что ли, мы с Мануальским столько денег нагодных на ветег выкинули, когда тебя на Гаити послали, учиться культу Вуду! Ты чем там вообще занимался?! Опыта колдовского набиглся, или бил баклуши, ошиваясь в домах тегпимости?! Только не вышло у Вбокданова нихега. Обосгался он вместе со всей своей Химлабогатогией хваленой! Пгишлось Штайнега на подмогу звать, но Гудольф — хитгожопая бестия, заподозгил подвох, не поехал в Москву. Сестгу вместо себя пгислал. И тоже — по нулям! Тогда вспомнили о Вывихе, он как газ очень удачно засветился по линии своей компании. Обгатился в Главконцесском за лицензией на добычу алмазов, ему дали понять: посодействуем, нет пгоблем. Но и вы, товагищ Гугу, должны нам кое в чем помочь. Услуга за услугу…
— В чем помочь?
— Не тупите, Офсет. Гугу обещал воскгесить догогого Владимига Ильича посгедством Шамбалы, где загождается вся белковая жизнь. Феликс Эдмундович дал отмашку начинать опегацию. Но, не успел, ленинское пгогочество ганьше сбылось. Нету с нами Железного Феликса. Значит, конец всему гавновесию, котогое в Кгемле дегжалось исключительно на непгегекаемом автогитете этого выдающегося большевика. И нам с вами — тоже — конец, вместе с тем гавновесием, о котогом я сказал. Тепегь Сталин всех кончит…
Я обдумал слова комиссара.
— Скажите, Триглистер, я одного не могу понять. Допустим, найдете вы с Педерсом Белую пирамиду, дальше-то что? На что вы надеетесь, в толк не возьму? Думаете повстречать за порогом товарищей Маркса и Энгельса и упросите их снизойти на грешную землю, чтобы уговорить товарища Сталина, перед которым вы все так трепещете, сделаться немного покладистее и не рубить вам голов? Бред какой-то…
— Бгед, не бгед, но это — секгет госудагственной важности. Не для ваших ушей, Офсет.
— Прекратите, Меер Аронович, это ведь я нашел Колыбель!
— Ну, нашли, и что, выдать вам за это значок ГТО? Опять вы за свое? Я, я! Вон штугман на «Свегле» пгокладывает кугс с помощью астголябии, а ее изобгели погтугальцы. И что, нам им в ноги за это упасть?!
— Бред какой-то, — сказал я. — Знаете, Триглистер, с тех пор, как я попал на ваш проклятый Богом корабль, где один танцы дервиша крутят, по суфийским методикам, чтобы раздвигать лучи Темного Солнца чакрами, другие вбили себе в башку, будто станут вырабатывать электричество, вращая динамо-машины посредством кувырков революционного сознания масс, а третьи мечтают пообщаться с Лениным, который умер полтора года назад, меня ни на минуту не оставляет чувство, что попал в сумасшедший дом!
— Згя я с вами газоткговенничался, — насупившись, комиссар отодвинулся к стене. — Но ничего, это попгавимо, полковник. Вы на когабле не задегжитесь…
— Я не хотел ссориться, Меер Аронович…
— Если не хотели, какого чегта вякаете под гуку? — донеслось из темного угла через минуту. — Если не верите ни в Шамбалу, ни в Темное Солнце, ни в Светлое Будущее, куда оно нам освещает путь, чего с Вывихом связались?! Гешили пгокотиться в Бгазилию на дугняк? За казенный счет? Будет вам тепегь казенный дом…
Я не нашелся, что ему ответить.
— И не надо ломать комедию, Офсет! — с неожиданной злобой добавил Триглистер. — Со мной эти фокусы не пгойдут. Сказать вам, что лично вас пгивело на «Свегло»? Слава! Вот единственное, чего вы жаждете! Вам до загезу подавай, чтобы обыватели охали да ахали, что за молодец этот полковничек, каков гегой, жизнь положил, лишь бы запегеться к чегту на кулички! И все — лишь бы потешить свое гипегтгофигованное самолюбие! Еще имеете наглость насмехаться над марксистами, котогые стагаются гади нагодного блага!
