— Это твой мир, Себастьян, так ведь? — спросил Кейтин. — Наверное, радостно возвращаться домой.
Себастьян отмахнул темное крыло, бившееся перед глазами.
— Мой по-прежнему, но… — Огляделся, хмыкнул. — Из Туле я-то. Большой город; в четверти другого мира окружности лежит. Очень отсюда далеко; и совсем иной. — Посмотрел в сумеречное небо. Сестра стояла высоко: неясная жемчужина в серо-сизом футляре облаков. — Иной совсем. — Кивнул себе.
— Наш мир, да, — сказала Тййи. — Но не дом вовсе наш.
Капитан, обгонявший их на пару шагов, оглянулся на говорящих:
— Посмотрите. — Показал на ворота. Лицо под шрамом застыло. — Не обвивает никакой колонну дракон. Дом это ваш. Для вас и тебя и тебя и меня дом это!
— Дом вполне, — повторил Лео. Но настороженно.
Они последовали за капитаном сквозь неозмеённые ворота.
Пейзаж являл все цвета пожарища.
Медь: окисляется до крапчатой, с желтыми прожилками зелени.
Железо: черный и красный пепел.
Сера: ее оксид — илистый, багрянистый до бурого.
Цвета вторгались с пыльного горизонта, повторялись на стенах и башнях Города. Линкей прикрыл рукой серебряную бахрому ресниц, вгляделся в небо, где рой теней, беснующихся темных листьев, мерк на утомленном солнце, способном не более чем на вечер даже в полдень. Линкей посмотрел на тварь на Себастьяновом плече: та потягивала крылья, гремела поводком.
— Рада жабря возвращению домой? — Он хотел потрепать нахохленное создание, но отдернул белую руку от темного когтя; близнецы обменялись взглядами, засмеялись.
Они нисходили в Город Страшной Ночи.
На полпути вниз Мыш пошел назад по эскалатору:
— Это… это не Земля.
— А? — Кейтин скользнул мимо, увидел Мыша и запятился сам.
— Ты глянь вниз, Кейтин. Это не Солнечная система. Это не Дракон.
— Ты впервые за пределами Сола, да?
Мыш кивнул.
— Оно почти такое же.
— Кейтин, ты только глянь.
— Город Страшной Ночи, — протянул Кейтин. — Столько огней. Видно, здесь боятся тьмы.
Они застыли на негнущихся ногах еще на миг, уставясь на шахматную плоскость: вычурные игровые фигурки, груда королей, ферзей и ладей высится над конями и пешками.
— Пошли, — сказал Мыш.
Двадцатиметровые металлические лопасти, образующие гигантскую лестницу, смели их вниз.
— Нам бы нагнать капитана.
На улочках подле дрома — пруд пруди дешевых трактиров. Над переходами растут арки шатров, рекламирующих танцплощадки и психорамы. Сквозь прозрачную стену Мыш смотрел на пловцов в клубе отдыха.
— Не так сильно отличается от Тритона. Шесть пенсов @сг? Дико дешево, что есть, то есть.
Каждый второй на улице явно с корабля, офицер или член экипажа. Толкучка все не кончается. Мыш услышал музыку. В том числе из открытых дверей баров.
— Слышь, Тййи. — Мыш показал на навес. — Ты в таком заведении не работала?
— В Туле, да.
«Надежные гадания»: буквы на вывеске сверкали, съеживались и расползались.
— Мы пробудем в Городе…
Они обернулись к капитану.
— …пять дней.
— Будем жить на корабле? — спросил Мыш. — Или в городе, где чуток повеселее?
Возьмите шрам. Наложите три полоски частоколом у самого верха: капитанов лоб измялся.
— Вы все догадываетесь, какая нам грозит опасность. — Взгляд прыгнул над домами. — Нет. Мы не останемся ни здесь, ни на корабле. — Он вступил в створки коммуникационной будки. Не потрудившись закрыть за собой дверцы, наставил руку на индуктпанели. — Лорк фон Рэй говорит. Йоргос Сэцуми?
— Я завершилось ли совещание посмотрю его.
— Его будет андроида достаточно, — сказал Лорк. — Я о скромной прошу услуге.
— Он всегда с вами лично, господин фон Рэй, говорить любит. Секунду, я он освободился думаю.
В смотровой колонне материализовалась фигура.
— Лорк, с тобой давненько не виделись. Что для тебя я сделать могу?
— Занят ли Таафит-на-Злате следующие десять дней?
— Нет. Я сейчас в Туле — и пробуду тут месяц. Я так понимаю, ты в Городе и ищешь, где остановиться?
Кейтин сразу заметил, что капитан сменил диалекты.
Между голосами капитана и Сэцуми имелось неописываемое сходство, разъяснявшее обоих. Кейтин опознал общие паттерны, свойственные, надо полагать, прононсу высшего класса Плеяд. Посмотрел на Тййи и Себастьяна — откликнулись или нет? Мельчайшее движение мышц вокруг глаз, но — да. Кейтин снова обратился к смотровой колонне.
