— Они меня помнят.
— Таафит не ваш? — спросил Кейтин.
— Моего одноклассника и старинного друга, Йоргоса Сэцуми, владельца «Горнодобычи Плеяд». Лет десять назад я тут бывал частенько. Тогда замо́к и настроили на мою руку. Я сделал то же для Йорги в своих домах. Мы с ним редко видимся, но раньше были очень близки.
Они вошли в сад Таафита.
Здешние растения не предназначались для любования на ярком свету. Цветы — багряные, бордовые, лиловые: оттенки вечера. Слюдяные чешуйки паучьей тильды искрятся над безлистными ветвями. Много низких кустарников, но вся флора повыше — стройная и редкая, чтобы отбрасывать как можно меньше тени.
Фасад самого Таафита — волнистое стекло. На длинном участке стен нет вообще — дом и сад сливаются. Нечто вроде тропки вело к условной лестнице, вырезанной в камне под, вероятно, парадной дверью.
Когда Лорк приложил руку к дверной панели, дом насквозь замигал огнями: свет мерцал в верхних окнах и дальних концах коридоров, отражался из-за угла, лился через проницаемую стену, змеился фиолетовыми ручейками и блистал пронизанным тьмой янтарем. Даже под гостями: прозрачные сегменты пола являли огни в комнатах на много этажей вниз.
— Прошу.
Они пошли вслед за капитаном по бежевому ковровому покрытию. Кейтин ускорил шаг, завидев полку с бронзовыми статуэтками.
— Бенин? — спросил он капитана.
— Кажется. Йоргос без ума от Нигерии тринадцатого века.
Когда Кейтин обернулся к другой стене, его глаза расширились.
— Ну это точно не оригиналы. — Затем сузились. — Подделки ван Мегерена?
— Нет. Боюсь, всего лишь старые добрые копии.
Кейтин хихикнул:
— У меня все не идут из головы «Под Сириусом» Дехэй.
Они зашагали дальше по коридору.
— По-моему, тут у нас бар. — Лорк свернул в проем.
Огнями озарилась только нижняя половина — из-за того, что находилось за сорока футами стекла напротив.
Желтые лампы заиграли на молочно-голубой глади песчаного пруда, наполняемого сыпучими струйками из каменной стены. Уже въезжали на поворотном круге закуски. Бледные статуэтки на плавучих полках. В холле — бенинская бронза; здесь — кикладский мрамор, лучащийся, без особых примет.
Снаружи — Злато.
Среди растрескавшихся утесов лава пылала как день.
Каменная река текла рядом, покачивая тени утесов меж деревянных стропил потолка.
Мыш шагнул вперед и что-то беззвучно сказал.
Тййи и Себастьян прищурились:
— Ну вот это…
— …зрелище что надо!
Мыш обежал песчаный пруд, прильнул к стеклу, притенил глаза руками. Ухмыльнулся через плечо:
— Будто в Пекле на Тритоне!
Тварь на плече Себастьяна сиганула, забившись, на пол и шмыгнула за хозяина, когда что-то в Злате взорвалось. Опадая, пламя бросило горсть света в их лица.
— Которое варево другого мира желаете отведать первым? — спросил Лорк близнецов, исследуя бутылки на круге.
— Вот это красное…
— …зеленое вроде ничего…
— …ну, на Табмене было кое-что получше…
— …а то. На Табмене была штука именем блажь…
— …знаете блажь, капитан?
— Блажи нет. — Лорк держал по бутылке в руке. — Красное или зеленое. То и то хорошее.
— Я бы да…
— …я тоже. Но, кажется, у него нет…
— …кажется, нет. Так что мне…
— …красного…
— …зеленого.
— По одной на брата. Момент.
Тййи коснулась Себастьяновой руки.
— Что? — Себастьян напрягся.
Она показала на стену, где от длинного холста как раз отплывала полка.
— На Ущелье Промозглое вид из Туле! — Себастьян сжал плечо Лео. — Гляди. Дом это!
Рыбак посмотрел.
— Если из заднего где родился в доме окна я посмотреть, — сказал Себастьян, — это видно и только.
— Эй. — Мыш стукнул Кейтина по плечу.
Тот отвлекся от оглядываемой скульптуры на смуглое лицо Мыша:
— А?
— Вон, табуретка. Помнишь, ты говорил на корабле про всякое из Республики Вега?
— Да.
— Табуретка оттуда?
Кейтин улыбнулся:
— Нет. Тут весь дизайн сделан под дополетную эпоху. Эта комната — довольно точная реплика какого-нибудь изящного американского особняка двадцать первого или второго века.
Мыш кивнул:
— А.
— Богатые вечно зачарованы стариной.
— Я в таких домах никогда не бывал. — Мыш заозирался. — Это что-то, да?
— Да. Оно.
— Прошу испить вашу порцию яда, — позвал Лорк от круга.
— Мыш! На сиринге сыграешь? — Лео нес две кружки, одну втиснул в руки Мыша, другую — Кейтина. — Сыграй. Скоро к ледовым я пойду докам. Мыш, мне сыграй.
