Час от часу нелегче! Но прийти в себя мне колдунья не дала. Изольда взмахнула рукой, Эжен шагнул ко мне.
– Убей девчонку!
Ее голос звенел, отскакивал от ледяных стен, и казалось, звучал отовсюду, отражаясь в малейшей крупице льда.
В руках Эжена вспыхнуло два меча. Один он бросил вниз и толкнул ногой ко мне.
– Эжен, ты меня совсем не помнишь? – спросила я, все еще надеясь, что колдунья обманула.
В ответ – тишина. Мой темный маг встал в боевую стойку, выпустил крылья… И я повторно вздрогнула и едва не сорвалась на крик. Они не были огненно-красными, такими родными и знакомыми. Теперь крылья стали чисто белыми, искрящимися, словно иней, со странными темно-синими всполохами. И мне безумно захотелось броситься к Эжену, обнять, прижаться, убедиться, что все это снится. И может быть тогда, как и положено в любой сказке, любовь победит эту древнюю злую магию, которой он вынужден был поддаться, чтобы сохранить мне жизнь.
Я стиснула зубы, вдохнула, подняла меч, понимая, что выбора мне не остается. Надо биться и искать способ снять чары с Эжена. Главное, успеть это сделать до того, как он проткнет мне сердце.
Эжен сделал ко мне шаг – и я увернулась от удара меча, машинально подняла повыше свой. Тяжелый, и не по руке. Да и владеть им я почти не умею, несмотря на то что Эжен уже два года меня этому учит. Магии я пока что доверяла больше, но здесь она не действовала. Видимо, боги хотели, чтобы я показала, на что способна без нее. Или это загадала Изольда? Мне не узнать.
Пришла очередная атака, от которой я увернулась более удачно, отскочила, прижимаясь к колонне.
– Убей ее, слышишь! Я приказываю! Немедленно!
Колонна рухнула от удара, я отползла к стене, закашлялась и быстро поднялась.
Эжен оказался рядом мгновенно, занес меч.
– Да прекрати же ты! – воскликнула я. – Вспомни! Вспомни, как защищал меня.
Я ударила в ответ, с трудом удержав оружие в руках. Ладони вспотели и казались ледяными.
– Ты никогда не бил слабых!
Меч Эжена срезал прядку моих волос.
Он наверняка борется с чарами, я уверена. Ведь уже раза три как мог меня убить. Я никогда не смогу ему противостоять, даже с магией! Остается только говорить и верить, что темная магия сдастся под нашим общим натиском.
– Ты всегда был справедливым! Ты же феникс! У тебя огненные…
Оружие оцарапало мою щеку, я снова отступила и прижалась спиной к стене, пытаясь отдышаться. Но передышку Эжен мне давать не собирался. И я разозлилась на себя. Раз надо биться и победить, чтобы вернуть суженого, я так и сделаю.
Кажется, в темных глазах моего мужа мелькнуло удивление, когда я применила один из редких приемов. Да, меня ему научил именно он. Но нападать я не пыталась, только уходила от атак. И продолжала пытаться помочь ему вспомнить меня. Рассказывала, как мы встретились, как он сотни раз защищал и спасал тех, кто ему дорог.
– Истукан каменный! – возмутилась я, осознав, что Эжен до сих пор не произнес ни слова. – Неужели не понимаешь, что кто бы из нас не выиграл, мы оба проиграем!
Может, этого Изольда и добивается?
Мои силы были на исходе.
– Однажды ты сказал мне, что любовь – это свет. И испытывая ее, никогда нельзя стать по-настоящему темной. И что…
Я отбила его очередную атаку, позволила последней колонне рухнуть, откашлялась.
– И что любовь иногда проверяется тем, ради чего ты готов из-за нее отказаться, что готов отдать, – закончила я.
Подошла ближе, опустила меч и откинула его в сторону. Больше он мне не нужен. Эжен замер, но через мгновение двинулся ко мне.
Я не думала, бросилась к нему раньше, прежде чем он совершит непоправимое, обхватила его лицо, чувствуя, как руки покрываются инеем. И пока смертельный холод доползет до сердца – у меня считанные мгновения.
– Я люблю тебя, Эжен. И я бесконечно верю, что даже сейчас, несмотря на злые чары, ты с ними борешься. Борешься за нас. И я… никому тебя не отдам.
Горло сковало льдом, дышать стало тяжелее.
Я наклонилась ближе и, смотря в черные, как тьма, глаза, поцеловала его так нежно, как только могла.
Где-то послышались истошный крик Изольды и страшный грохот разрушающегося замка, шум воды и странный шепот. Вспыхнули привычным янтарным огнем глаза моего феникса, с которого спали чары, а потом мир заволокла тьма.
