Словом, зачислять Ильфа и Петрова в разряд как диссидентов, так и апологетов нет оснований. Скорей всего, они были нормальными советскими людьми, чем-то вроде своих православных соотечественников, которые в Бога верят, но в церковь не ходят, Рождество и Пасху отмечают домашним застольем, а про попов с удовольствием рассказывают похабные анекдоты. Люди как люди. Большая политика не оставила в их творчестве никаких заметных следов.
А вот в большую литературу они вошли несомненно. Почему? Только ли уникальное остроумие, точное видение житейских типов и объемность образов вознесли их, говоря современным языком, на верхние строчки литературных хит-парадов?
Наверное, не только. Завидное долголетие плутовской дилогии обеспечило еще одно обстоятельство. Книги, писавшиеся как сатирические, во многом оказались пророческими.
Вот простой пример — сюжет «Золотого теленка». Остап Бендер ценой множества усилий, не важно, праведных или нет, заполучил, наконец, вожделенный миллион. И что же? А — ничего! Жизнь обаятельного авантюриста лучше не стала: оказалось, что деньги сами по себе ровно ничего не стоят. Бессмертная формула — «Пиво отпускается только членам профсоюза» — действовала по всей стране вплоть до ее развала, разве что разнообразное «пиво» распределяли не профсоюзы, а парткомы. Впоследствии этот принцип разрушил всю советскую финансовую систему и предопределил крах режима. Коммунистическая верхушка создала для себя и приближенных параллельную платежную схему — талончики, записочки, закрытые распределители, спецдома, спецдачи, спецполиклиники, спецсанатории, даже спецномера для спецмашин. Вне этой «спецжизни» деньги превратились просто в резаную бумагу — на них ничего нельзя было купить. Уже не подпольные миллионеры, а вполне легальные шахтеры, сталевары и хирурги при вполне приличных зарплатах жили практически в нищете. Не удивительно, что к началу восьмидесятых миллионы людей, разочаровавшись в «фантиках», фактически перестали работать, и на службу ходили лишь обменяться новыми анекдотами и выпить в компании. Корпорация «Рога и копыта» охватила к тому времени полстраны — все повторяли популярный анекдот: «Они делают вид, что нам платят, а мы делаем вид, что работаем».
Безусловно, пророческим оказался и образ Бендера. Едва ли не в каждом из нынешних предпринимателей, вплоть до так называемых «олигархов», можно разглядеть черты Великого комбинатора. И это им вовсе не в укор — ведь страной десятилетия управляли, да и сегодня управляют тоже комбинаторы — вороватые чиновники, ухитряющиеся буквально на каждом шагу объегорить народ. Комбинирует вся власть, от министров до гаишников — вот народ и защищается, как умеет, а те, кто умеет лучше, покупают «мерседесы» и виллы на Кипре. Любопытно, что сегодняшней молодежью сын турецкоподданного воспринимается как сугубо положительный герой. Знакомая учительница рассказала, что после очередного телепоказа «Двенадцати стульев» спросила десятиклассников, что они думают о герое фильма. Не осудил ни один! Это легко понять. Потомки Полыхаева и Берлаги нынче скопом рванули в чиновники и депутаты, гроздьями висят на «вертикали власти», вполне успешно доят казну, а карманы их пухнут от взяток. Резонно предположить, что светлое будущее России связано не с ними, а с редкой изобретательностью, азартной, по сути, бескорыстной предприимчивостью, веселой щедростью и кипучей энергией Остапа Бендера.
Остается еще один неизбежный вопрос: почему так непродуманно отнеслись талантливые соавторы и к своему детищу, и к самим себе? Поделили бы написанное: «Стулья» мои, «Теленок» твой, как-нибудь еще. Или вместо двух не самых удачных псевдонимов придумали один общий, что-нибудь вроде братьев Гонкуров, братьев Стругацких или кинорежиссеров братьев Васильевых, создателей «Чапаева», которые, кстати, вовсе не братья. Почему так небрежно оформили выход в жизнь нетленного творения русской литературы?
Сами они об этом уже не расскажут. Мне же кажется вот что.
Илюша и Женя вовсе не думали, что творят «нетленку» — они сочиняли что-то вроде капустника в прозе. Молодые ребята загнали в авантюрную дилогию наблюдения всей своей жизни — а жизнь в годы НЭПа была такая, что не соскучишься. Подслушанные фразы, фельетонные сюжеты, нелепые фамилии случайных знакомых — все шло в дело. Они понятия не имели, выйдет ли что-нибудь путное в результате, вот и искали кайф в самом процессе, развлекались, как могли. Талант и внутренняя свобода сделали свое дело — вот уже восемьдесят лет плод забавы двух начинающих литераторов развлекает всю Россию.
