Фернанда велела ей ждать в хижине, сказав, что они причалят и заберут ее и кое‑что из припасов. Адриенна должна была приготовить горячей еды, и она долго хлопотала возле очага, где кипел горшок с ухой и скворчала сковорода с жареной рыбой.
Еда давно была готова, а никого не было. Ветер выл и стонал на разные голоса, дрова в очаге быстро прогорали, и Адриенна все подкладывала и подкладывала сучья, пока их запас не иссяк.
Тогда она решила выйти наружу. Беспокойство все сильнее охватывало ее. На всем пространстве побережья не было признаков жизни, не светилось ни одного огонька. Только костер возле хижины продолжал гореть, медленно угасая.
Помня наставления Фернанды, Адриенна подошла к куче хвороста, заготовленной с запасом, на что у женщин ушло два дня, и стала подбрасывать сучья в костер. Он снова ожил, пламя взметнулось вверх, раздуваемое ветром. Во все стороны полетели снопы искр, словно фейерверк.
Адриенна набрала охапку веток и вернулась в хижину – очаг успел прогореть. Адриенна принялась истово молиться.
– Святая Дева, Матерь Божья, охрани их, дай мне возможность увидеть всех в добром здравии и обнять моего дорогого Марселя. Услышь меня, Непорочная, утоли мои печали!
Ответом был удар грома, от которого содрогнулись стены хижины. Адриенна вздрогнула и осенила себя крестом.
Время шло, и Адриенна не могла найти себе места от охватившего ее волнения. Закутавшись в плащ, она вышла наружу. Бешеный ветер тотчас налетел на нее, норовя сбить с ног. Адриенну стала бить нервная дрожь. Она поняла – дольше ждать нечего, они погибли. Погибли все до одного. И ее Марсель тоже.
Наконец на востоке забрезжила полоска зари. Шторм стал утихать. В костре догорали последние головни. Адриенна до боли в глазах вглядывалась в бушующую даль. Иной раз белые гребешки волн казались ей суденышком, и в сердце вспыхивала надежда. Но она так же быстро умирала.
«Они погибли, – окончательно решила Адриенна и залилась слезами. – Они погибли, и мне остается оплакать их… Но стоит ли после этого жить?»
В душе ее долго теплилась надежда, но она угасала, угасала и вот – умерла. Умерла… Рыдания сотрясали ее.
Но вот сквозь слезы, застилавшие глаза, она увидела какой‑то предмет, гонимый волнами к берегу. Сначала ей показалось, что это дельфин или кит. Но это не было живым существом – оно двигалось по прихоти волн.
Вся дрожа, Адриенна замерла на месте и не спускала глаз с двигавшегося к берегу предмета. Теперь уже можно было понять, что это днище перевернутой лодки, на которое налип бурый ком то ли оторванных бурей водорослей, то ли глины.
Адриенна стала подходить ближе к линии прибоя, желая рассмотреть странный предмет получше. Да, это было опрокинутое суденышко. Но что это распростерлось на днище? Боже, неужели это человек, жертва кораблекрушения? По–видимому, он мертв. Да и возможно ли было уцелеть в этой круговерти, в этом бесновании стихии?!
Адриенна не сводила глаз с приближающейся лодки. Ей стало страшно. Скоро ее прибьет к берегу, эту опрокинутую лодку вместе с мертвецом. Что она сможет сделать?
А вдруг это кто‑нибудь из тех, кого она ждала всю ночь, – пронзила ее страшная мысль. Надо звать кого‑то на помощь. Она вся затрепетала от ужаса перед тем, что ей предстояло.
И вдруг… Нет, ей это померещилось… Адриенна увидела, что человек на опрокинутой лодке пошевелился. Да, по–видимому, он жив. И надо срочно оказать ему помощь. Как видно, он не сможет самостоятельно двигаться. Хорошо, что в доме есть горячая пища. Она сможет накормить и напоить этого человека.
Не Жером ли это? Она никогда не видела его, но человек, плывший на опрокинутом суденышке, был, несомненно, мужчина. Нет, это не Жером. На нем солдатский мундир – теперь она уже хорошо различала это.
Адриенна кинулась в хижину. Очаг почти угас, и она подбросила в него сучьев, чтобы пища для спасшегося была горячей. Когда она снова выбежала наружу, человек уже брел к дому, шатаясь. С него ручьями текла вода.
– Господи! Всемилостивый Боже! – Адриенна не верила своим глазам. Это был Марсель. Ее Марсель!
Она подбежала к нему, смеясь и плача от радости. Но Марсель не мог разлепить рта. Он брел как в бреду, ничего не различая перед собой. Она отвела его в дом и принялась стягивать с него солдатский мундир. Адриенна уже ничему не удивлялась. Она хотела только одного – поскорей привести Марселя в чувство, накормить его и уйти вместе с ним подальше от этих мест. Она понимала, что вскоре сюда явятся солдаты, схватят беглеца и снова бросят его в тюрьму. И уж тогда ему точно не жить.
