Рано стемнело. Холодный ветер подул с моря. Каторжников только что развели по камерам. Тихо и пустынно было вокруг.
Лейтенант подошел к стене одного из отдаленных бассейнов, чтобы посмотреть, как далеко здесь продвинулась работа каменщиков. Но вдруг ему послышались чьи‑то шаги. Он обернулся, однако никого поблизости не увидел и решил, что ему показалось.
Изучив состояние работ на этом бассейне, д'Азимон повернул к дороге. И там, где дорога проходила через небольшую рощицу, лейтенант увидел притаившегося возле дерева человека. Наступившая темнота не позволяла офицеру различить, кто именно там стоит. Тогда он свернул с дороги и сделал несколько шагов к черному силуэту.
– Кто здесь?
В ответ он услышал зловещий, скрипучий смех.
– Да кто это? Отвечай! – крикнул д'Азимон и схватился за шпагу.
– Я не считаю нужным давать вам ответ, – прозвучал вызывающе грубый голос.
– А, теперь я вас узнал. Вы – надзиратель Рошель, – сказал лейтенант. – Зачем же вы грубите мне? Не забывайте, кто вы. И знайте, что вопрос о вашей отставке почти решен.
– Меня отправят в отставку?
– Если этого пока не сделано, надзиратель, то только благодаря моей доброте, только потому, что я не хочу делать вас несчастным и нищим.
– Нет, господин лейтенант, вы‑то наверняка хотели бы меня уволить, да только не от вас это зависит!
– Надзиратель Рошель, не испытывайте моего терпения. Перемените тон!
– Вы‑то хотели бы меня прогнать, да попробуйте только!
– Я вижу, Рошель, что вы сами этого хотите, тогда следуйте за мной в дом коменданта. И вы будете немедленно уволены. Ибо таким тоном надзирателю недопустимо разговаривать с офицером.
В ту же минуту Рошель с рычанием бросился на офицера, взмахнув кинжалом.
Нападение было столь неожиданным, что д'Азимон не успел даже выхватить шпагу, а успел только выставить перед собой руки для обороны.
– В своем ли вы уме?! – воскликнул лейтенант. – Что вы делаете? Сейчас же бросьте оружие!..
– Ну, уж не–ет! На этот раз вы не уйдете живым! – хрипел Рошель. Он отлично понимал, что пропадет, если д'Азимон уйдет живым. А если его труп найдут в этом глухом месте, то припишут убийство какому‑нибудь каторжнику.
Они боролись в темноте, офицер и надзиратель, и оба не хотели упасть, уступить. Д'Азимон сделал одну отчаянную попытку вытащить из ножен свою шпагу, но в ту же минуту Рошель ранил его кинжалом.
– Вы хотите убить меня, Рошель? – спросил лейтенант сдавленным голосом.
– Да, я хочу этого! – выдохнул Рошель и снова занес кинжал.
– Вы с ума сошли! – крикнул д'Азимон и ударил надзирателя кулаком в лицо.
В то же мгновение надзиратель вонзил кинжал глубоко в грудь офицера.
– Помогите! – еще смог крикнуть лейтенант, но тут же зашатался и упал. Кровь хлынула из раны.
Когда Рошель нагнулся к хрипевшему уже офицеру, чтобы вытащить застрявший кинжал, он услышал быстрые приближающиеся шаги.
– Что здесь происходит? Кто звал на помощь?
Рошель глянул в сторону подошедшего человека и тотчас узнал в нем каторжника Марселя. Дьявольская мысль промелькнула в голове надзирателя. А не погубить ли одним ударом обоих ненавистных ему людей?…
– Я умираю… – прохрипел д'Азимон.
Марсель наклонился над ним.
– Вот он, убийца, вот он! – заорал благим матом Рошель и, наскочив на Марселя, схватил его.
Марсель оторопел от такого оборота дела.
– Стража! Сюда! – орал Рошель. – Здесь произошло убийство. Каторжник напал на офицера и убил его!
– Дьявол! – вскричал Марсель. – Кто убийца? Ты или я?
– На этот раз ты не отвертишься! – продолжал кричать Рошель. – Сюда, часовые! Он меня душит!
Патруль, услышав крики, уже спешил к роковому месту.
– Сюда! Схватите его! – не переставая, кричал Рошель. – Я нашел его рядом с убитым. Он и меня хочет заколоть!
– Да это же лейтенант д'Азимон! Он, кажется, мертв! – кричали подбежавшие солдаты.
Один, следуя призывам надзирателя, схватил Марселя, другие суетились вокруг офицера, в груди которого торчал кинжал.
– Я не убийца, – говорил Марсель солдатам. – Это надзиратель…
Но солдаты, не слушая уверений каторжника, отвели его в караульную, а убитого Рошель распорядился унести в лазарет.
– Я опоздал на одну минуту, – говорил Рошель врачам, которые вынули, наконец, кинжал из раны, признав ее смертельной.
